— Я так не думаю, — возразил он ледяным тоном. — Твой дедушка полностью доверился мне, и я действую так, как считаю нужным.
Кайлоран чувствовала себя так, словно она скачет верхом на лошади, которая внезапно обезумела и понесла, выйдя из повиновения. А он продолжал, не меняя тона:
— Мне нужно знать, Кайлоран, поддалась ли ты эмоциям. Только и всего.
Она едва не крикнула ему в лицо, что не имеет привычки поддаваться эмоциям, но тут же поняла, что на самом деле это совсем не так. Разве она промолчала хоть раз в ответ на его возмутительные замечания, разве не отреагировала на происходящее самым решительным образом? Разве она, хотя бы для виду, приняла спокойный и холодный вид, смирившись со своим положением? Напротив. С того самого момента, когда она вошла в кабинет, она только и делала, что реагировала и возмущалась. И виной всему он. Не пора ли ей остановиться и взять себя в руки?
Погасив вспышку гнева, Кайлоран снова села и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
— К твоему сведению, я никогда не находила его привлекательным.
— Ты находила его очаровательным?
— Да, он умел нравиться женщинам, — осторожно подтвердила она.
— Значит, он хорош собой? Что он к ней привязался?
У Эдди Питсрхауса были правильные черты лица, он одевался по последней моде в итальянских бутиках. Его сшитая на заказ одежда тщательно скрывала наметившееся брюшко. Честно говоря, по сравнению с Адамом Блэком он был менее привлекательным.
— Не очень хорош.
Он вертел ручку в своих длинных пальцах.
— В чем, по-твоему, его отличительные черты? Ей захотелось ответить правдиво, хотя он так и провоцировал ее на дерзость.
— Он казался очень компетентным. Умел внушить доверие.
— Этим всегда отличались жулики. Они обычно мастерски втираются в доверие к людям. Умеют представить любую ложь как правду.
— Ты привык делить всех людей на категории?
— Я знаю человеческую природу. Мне это помогает.
Да это вообще не человек, а какая-то машина, думала она. Интересно, а к какой категории он относит ее? Ладно, пусть делает что хочет.
Она улыбнулась, стараясь казаться спокойной и приветливой.
— По-моему, мы теряем время, пытаясь выяснить, как и почему все произошло, — сказала она. — События не повернуть вспять. Теперь надо думать, каким образом можно возместить убытки.
Наконец-то в ее рассуждениях наметилась логика, подумал Адам. Здравый смысл одержал верх над женскими домыслами.
— Я согласен, — ответил он, но в его глазах по-прежнему был вызов. — Ты считаешь, что мы справимся, Кайлоран? Предстоит долгая и тяжелая работа.
— Я не боюсь работы.