— Эй, полюбезнее.
— Я и так любезна. — Стефани откинулась на спинку кресла и оценивающе взглянула на брата. — А она хорошенькая, правда?
— Не заметил.
— Ну да, разумеется… Я видела, как ты строил ей глазки.
— Эй, эй. Что-то ты сегодня разошлась.
— А как же иначе? У меня был убийственно трудный экзамен.
— Ты не ответила на какой-то вопрос?
— Ответила на все. Но над некоторыми пришлось поломать голову.
— Не хотел бы я оказаться в твоей шкуре.
— Охотно верю. На следующей неделе у меня еще три экзамена.
— Бедняжка. Жизнь вечного студента куда тяжелее, чем жизнь человека, который сам зарабатывает себе на пропитание.
— Кто бы говорил! Ты учился дольше, чем я. Интересно, что скажут родители, когда узнают, что я хочу потратить еще пару лет на то, чтобы получить докторскую степень?
На кухне у Габи зажегся свет. Тревис отвлекся и ответил не сразу.
— Думаю, они не будут против. Ты же знаешь их.
— Да. Но в последнее время мне кажется, что они мечтают наконец увидеть свою дочь в кругу детей.
— Добро пожаловать в клуб, это ощущение не покидает меня уже много лет.
— В моем случае все иначе. Я женщина. Нам отпущено не так уж много времени.
Свет в соседнем доме погас; через несколько мгновений он зажегся в спальне. Тревис невольно задумался, чем сейчас занята Габи.
— Не забывай, мама вышла замуж в двадцать один год, — продолжала Стефани. — В двадцать три у нее уже родился ты. — Она подождала ответа, но брат молчал. — Хотя, если подумать, во что ты превратился… Веский аргумент, по-моему.
До Тревиса наконец дошло, и он нахмурился:
— Это оскорбление?
— Я честно попыталась, — ухмыльнулась Стефани. — Просто хотела проверить, слушаешь ты меня или думаешь о своей новой подружке.
— Она мне не подружка, — возразил он. Тревис понимал, что это звучит беспомощно, но ничего не мог поделать.
— Пока — нет, — согласилась Стефани. — Но у меня забавное предчувствие, что этого не долго ждать.
Габи не смогла бы определить, как она себя чувствует после ухода от Тревиса. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней и попыталась обрести равновесие.
Может, не следовало туда ходить, подумала она. Толку все равно никакого. Он не только не извинился, но еще и принялся отрицать, что его пес виноват. Наконец, отлепившись от двери, Габи невольно улыбнулась. По крайней мере она это сделала. Постояла за себя и объяснила, каков ее взгляд на ситуацию. Потребовалось немало смелости, подумала Габи. Обычно ей с трудом удавалось выразить собственное мнение. Например, Кевину — по поводу того, что его планы на их совместное будущее не простираются дальше предстоящих выходных. Или доктору Мелтону — о том, что ей неприятно, когда он до нее дотрагивается. Или даже маме, у которой всегда особый взгляд на то, каким образом Габи должна улаживать свои дела.