Они вкатили в проулок, и мотоцикл остановился. Габи слезла и сняла шлем; стоя перед Тревисом, она ощутила неловкость, которую не испытывала со времен школы, и это казалось просто нелепым. Показалось, что он снова собирается ее поцеловать.
— Спасибо за прогулку, — улыбнулась Габи, стараясь соблюдать дистанцию. — И за урок вождения.
— Не стоит благодарности. Ты прирожденный байкер. Возможно, тебе действительно стоило бы купить мотоцикл.
— Может быть.
Габи слышала, как в тишине потрескивает мотор. Она протянула Тревису шлем. Он положил его на сиденье.
— Увидимся.
— Разумеется, мы ведь соседи и все такое.
— Хочешь, чтобы я проведал Молли?
— Не стоит. Уверена, все в порядке.
Тревис кивнул.
— Слушай, мне действительно стыдно насчет того, что я сказал. Не следует совать нос в чужие дела. Прости, если я смутил тебя.
— Никаких проблем. Все в порядке.
— Ну да, конечно.
Габи пожала плечами.
— Если ты лгал, то почему бы и мне не сделать то же самое?
Невзирая на напряжение, Тревис рассмеялся.
— Позвони, если твой парень не приедет.
— Хорошо.
— На этой высокой ноте я, наверное, откланяюсь. — Тревис принялся, пятясь, разворачивать мотоцикл, чтобы выехать из проулка. Он уже собирался запустить мотор, а потом снова взглянул на Габи. — Не поужинаешь со мной завтра вечером?
Та скрестила руки на груди.
— Поверить не могу, что ты мне это предлагаешь.
— Мужчина должен ловить момент. Таков мой девиз.
— Я уже поняла.
— Так да или нет?
Габи отступила назад и вдруг поймала себя на том, что рада его настойчивости.
— Может быть, лучше я угощу тебя ужином? У меня дома. В семь.
— Прекрасно, — просиял Тревис.
Секунду спустя она уже стояла на лужайке одна и размышляла, не сошла ли, случайно, с ума…
Солнце пекло немилосердно, а вода из шланга была ледяной, и Тревис с большим трудом удерживал Моби на месте. Короткий поводок не особенно помогал: пес ненавидел мыться. Тревиса это удивляло, потому что его любимец обожал приносить мячик, брошенный в море. Моби прорывался сквозь волны, шлепал по воде и без малейшего колебания нырял, чтобы поудобнее ухватить ускользающую игрушку. Но стоило ему заметить, что Тревис достает поводок, как Моби при первой же возможности удирал и часами рыскал по округе, возвращаясь лишь затемно.
Тревис привык к таким выходкам — именно поэтому он прятал поводок до последней секунды, а потом пристегивал его к ошейнику, прежде чем Моби успевал опомниться. Тот смотрел на него укоризненно — «почему-ты-так-жесток-со-мной», но Тревис лишь качал головой и вел грязнулю на задний двор.
— И не ворчи. Никто не заставлял тебя кататься в тухлой рыбе, ведь так?