Надежда на ведение самостоятельных операций в Балтийском море в тот же день отпала, так как II эскадре было приказано немедленно перейти в Северное море. В 20 ч. 1 августа, когда Флот Открытого моря находился в полном сборе на рейде Яде, пришел приказ о мобилизации, повсюду встреченный командами кораблей радостными криками «ура».
Мнение относительно вероятного поведения Англии коренным образом изменилось: во флоте считали несомненным, что она присоединится к тем двум противникам, которых первоначально мы считали единственными. Мы ясно отдавали себе отчет в серьезности положения, единственным выходом из которого теперь уже был бой, быть может, с единственной перспективой найти в этом бою славную гибель. Но нигде не было заметно ни малейшего признака уныния перед сознанием превосходства сил неприятеля. Наоборот, у всех — и у команды также — воодушевление и жажда боя лишь возрастали от сознания, что теперь уже не остается ничего иного, как пожертвовать всем и вся, лишь бы не подставить родину под удар.
Адмиралы, трезво оценившие шансы боя, видя уверенность людей в победе, могли лишь укрепиться в сознании того, что они смогут пойти на все. Весь флот был охвачен стремлением оправдать возлагавшиеся на него надежды. Еще в мирное время громадное предпочтение оказывалось флоту, как одному из любимых детищ народа, поистине представлявшему собой великолепное создание нации.
За весь, более чем 50-летний, период существования прусскому, а затем германскому флоту никогда не случалось проявить себя во время серьезной войны с однородным европейским противником, и лишь опыт его немногих отдельных операций позволял возлагать на него лучшие надежды. Роль наших кораблей сводилась преимущественно к оказанию поддержки при операциях, связанных с приобретением колоний или «к показу германского флага» для устрашения полуцивилизованных народностей с целью удержать их от вмешательства [29] в наши действия. У нас, как, впрочем, и у нашего главного противника на море — Англии, не было собственного опыта по части тактики и управления в бою большими современными кораблями. Но английский флот обладал преимуществом в том отношении, что он был воспитан на традициях, созданных в течение нескольких столетий и возбуждавших в каждом английском моряке гордое сознание превосходства, основанного на прежних успехах на море. Эта уверенность в своих силах опиралась на привычку британских моряков к морю и к условиям корабельной жизни, благодаря чему тягости службы, связанные с этим суровым ремеслом, воспринимались как нечто должное и вполне естественное.