— Уходи. — Он швырнул деве хламиду. — Жди у шатра, может, еще пригодишься.
Поклонившись, куртизанка подхватила одежду и выскользнула из шатра. Тут же вошла другая. Светлоглазая, с волосами, как ржаные колосья. Совсем еще юная, непорочная… Отвернувшись, скинула одежку …
Мальчик!
А он-то думал — показалось…
Хрисохир отпрянул.
— Ну, зачем же? — хохотнул голос. — Не стоит ограничивать себя в удовольствиях! Позови его. Так…
В искусстве любви мальчик оказался искушен ничуть не хуже куртизанки Варфинии. Хрисохир даже не ожидал, что так можно.
— Можно, можно… Теперь кликни девку. Вошла Варфиния, на ходу сбрасывая хламиду… Лишь к утру утомленный Хрисохир обессиленно упал на кошму и махнул рукою.
— А теперь обоих нужно убить… — тихо посоветовал голос. — Чтоб не болтали. Не сам — поручи Пуладу, он, кажется, верен… Впрочем, на твоем месте я бы не отказывал себе и в этом.
Хрисохир позвал в шатер Пулада, что-то шепнул. Ромей поклонился с ухмылкой, проводил оборванцев до самых скал. Оглянулся… Ага, повелитель неспешно шагал сзади.
— Вот ваши монеты. — Зайдя за кусты, Пул ад подбросил на левой руке кошель, правой же незаметно вытащил из-за пояса узкий изящный кинжал. — Берите…
Куртизанка вдруг резко отпрянула назад, видно, заподозрила что-то. Пулад, резко выбросив руку, ударил ее клинком в горло — чтоб не кричала. В тот же момент незаметно подобравшийся сзади Хрисохир накинул удавку на тонкую шею Арная. Мальчишка дернулся… Хрустнули позвонки…
— Вот и все, — оттаскивая трупы в кусты, улыбнулся ромей. — Теперь они никому ничего не расскажут.
Хрисохир молча кивнул и на миг вдруг ужаснулся тому, что содеял.
— Не переживай! — тут же утешил голос. — Ты найдешь таких на каждую ночь.
И в самом деле…
Расправив плечи, Хрисохир в сопровождении Пулада быстрым шагом направился к своему шатру. Пора было играть подъем — вершины гор уже золотило солнце.
И снова дул в лицо злой горный ветер, бросал в глаза песок, развевая плащи за спинами апостольских воинов. Никея, Никомидия, Эфес… Какой город следующий? Казалось, ничто не могло противостоять натиску войска «учеников апостола Павла». Именно так они себя называли, хоть были средь них и поклонники Магомета, и те, кто славил огненного бога Ахурамадзу, и кого только не было. Беглые рабы и опальные царедворцы, каторжники и вполне добропорядочные обыватели, вельможи и разорившиеся стратиоты-крестьяне. Истинно верующие и те, кого влачила по пыльным дорогам войны ничем не прикрытая алчность. А были и просто воины — псы войны, которым все равно за что воевать, лишь бы проливать кровь, свою иль чужую, чувствуя при каждой атаке, при каждом взмахе меча сладостное томление в жестоких сердцах.