Хельги улыбнулся, вспомнив о сыне. Смешной, а глаза — синие-синие. Не поймешь только, в отца или в мать.
Войдя в светлицу, князь застал жену за чтением пергаментных свитков — недавно присланных отчетов из далеких мерянских земель, от тамошнего князя Ксанфа.
— Что пишет князь? — Наклонившись, Хельги обнял жену. — Все ли в порядке в дальних лесах?
— В порядке. — Сельма оторвалась от свитков. — Пишет, переправу у них снесло паводком, хотят новую ставить.
— Так пусть ставят, кто им мешает?
— На то средства нужны, — мягко напомнила княгиня. — Ты бы чуть снизил с них дань осенью.
Хельги улыбнулся.
— Вот построят переправу — снижу. Что еще?
— Да больше ничего интересного. — Поднявшись с кресла, Сельма подошла к окну, все такая же стройная, белокожая, с глазами, как воды фьорда. Темные волосы ее, распущенные по плечам, на лбу были стянуты золотым обручем с рунической надписью-оберегом.
— Ишь, все льет, — покачала головой княгиня. А Хельги уже неслышно, совсем по-отрочески, подкрался сзади, обнял, поцеловал в шею. Сельма довольно потянулась, стрельнула глазом. Хельги быстро расстегнул фибулы на плечах супруги — неслышно упал к ногам тяжелый сарафан из толстой ромейской ткани. Князь расстегнул пуговицу сзади, на воротнике рубашки. Сельма, смеясь, заложила за голову руки. Полетела на лавку стянутая через голову рубаха, обнажая стройное белое тело — ничуть не потолстела Сельма, несмотря на все беременности. По-прежнему все так же красива… Эх! Больше ни о чем не думая, князь повалил супругу на широкую лавку…
А чуть позже в дверь осторожно постучали. Хорошо — супруги успели уже одеться, а ведь дверь-то так и не подумали закрыть на засовец. А вдруг бы заглянул кто? Впрочем, заглянул бы, так пусть бы завидовал. Поцеловав мужа на прощание, Сельма шмыгнула в соседнюю светлицу.
— Входи. — Усевшись на лавку, князь посмотрел на дверь.
Вошел тиун Ярил Зевота, высокий молодой человек двадцати четырех лет, с тщательно подстриженными в кружок волосами, в длинном варяжском плаще поверх кафтанца, с золотой серьгой в левом ухе.
— Что-то ты и не вымок. — Хельги внимательно взглянул на вошедшего. — Поди, днем еще пришел?
— Нет, князь, вечером, — покачал головой тиун. — Да ты взгляни в окно — дождь-то уже кончился.
И впрямь, Хельги и не заметил, как налетевший ветер разогнал тучи, расчистив дорогу для сверкающей чистой лазури, а затем и быстро обретающих темно-синий цвет сумерек.
Отойдя от окна, князь посмотрел на тиуна.
— Почто так поздно пожаловал?
— Так ты сам же велел докладывать обо всех странностях, княже!