Ему нравилось смотреть за подготовкой самолета к полету, наблюдать, как механики гоняют двигатели и как от мощных воздушных струй вздымается пыль и трава прижимается к земле. Лицо обдавал сильный горячий ветер, и резкий запах масла и бензина перемешивался с ароматом цветущих клеверных полей, примыкавших к аэродрому.
Он любил посидеть с летчиками, которые, чувствуя, что перед ними новичок, рассказывали истории одна невероятней другой. Никита слушал их разинув рот, задумчиво улыбался, и когда пилоты, вдруг посерьезнев, расходились, то с нескрываемым огорчением и завистью смотрел им вслед.
— И в армии служили? — спросил Храмов.
— Служил, — коротко ответил Никита.
— Парашютные прыжки есть?
— Нет. Я механиком работал.
— Вы свободны, — сказал майор, и по его тону и выражению лица Никита понял, что первое испытание он проскочил благополучно.
Алик Черепков — высокий, нескладный парень, которого за оттопыренные уши ребята сразу же прозвали «Парашют», встретил Никиту торжествующей улыбкой.
— Я же тебе говорил, что это шарады для первоклассников. Что надо взять от паровоза и кита, чтобы лодка поплыла?
— Пар, — машинально ответил Никита и потянул товарища за рукав. — Пойдем. Жарко.
— Я сказал лодка, а не пароход, — уточнил Алик, едва поспевая за приятелем. — Куда ты разбежался?
— Мороженого хочу.
— А искупаться?
— Там видно будет.
Друзья сели на трамвай и, проехав несколько остановок, сошли у кинотеатра «Мир». Никита купил эскимо, а Алик — фруктовое.
— И дешевле, и хорошо жажду утоляет, — пояснил он, запихивая в рот добрую треть порции. Взгляд его бесцеремонно скользил по лицам проходящих мимо девушек.
— Не подавись, — добродушно заметил Никита.
— Я мороженого могу десять пачек за час съесть, — сказал Алик, который все понимал в буквальном смысле слова. — Никита, а чего ты сразу…
Не договорив, он неожиданно вытянулся и поздоровался с приземистым и очень моложавым на вид старшим лейтенантом. Тот коротко кивнул, задержал взгляд на растерявшемся и не успевшем отдать честь Никите и торопливо зашагал дальше.
— Кто это? — спросил Никита.
— Начальство нужно знать в лицо. — Алик снисходительно улыбнулся. — Инструктор летной подготовки Баранов, по прозвищу Трубадур.
— За что его так?
— Хобби у него такое, на трубе играет. И, говорят, здорово. — Алик доел мороженое и спросил: — Никита, а чего ты сразу в училище не пошел?
— По дурости, — чистосердечно признался Никита. — А может, по бесхарактерности. Родители у меня тряпками занимаются.
Алик округлил глаза:
— Утильсырье, что ли?
— Нет, — покачал головой Никита, — текстильная промышленность.