— А поражение-то здесь при чем? Поражения-то вроде не было, — опять съехидничала я.
— Ну ладно, — наконец-то он понял, что разговаривать со мной бесполезно, — давай закончим, пока.
— Да, давай закончим. Только один вопрос, — как бы вдруг спохватилась я.
— Конечно, — согласился наивный Марк.
— Ну-ка, признавайся, сколько детей ты успел народить, и все небось от многочисленных законных жен.
Он пожал плечами, не понимая.
— Откуда же ты так качественно про отступления набрался?
Я вдруг поняла, что скорее злюсь, чем шучу. Он тоже понял это.
— Хорошо, давай закончим, — снова согласился он и добавил: — Ты пойдешь сегодня ко мне?
— Нет, — ответила я, — я лучше сегодня к себе, в свое отступление, а то чего-то не обогащалась давно. Пойдем, а?
Мне действительно хотелось уйти побыстрее, а то я чувствовала, что мы можем поругаться, вернее, я могу. Мы встали из-за стола и направились к выходу. Уже на улице, перед моим вечно поникшим домом, он притянул меня к себе, обнял и сказал мягко:
—Я знаю, что был нетактичен сегодня. Понятно, что по больному, но я должен был все это сказать. Ты делаешь ошибку, я уверен. Обещай мне, что подумаешь, о чем мы говорили, ладно?
— Обязательно, — скороговоркой выдавила я, повернулась и стала подниматься по ступенькам к подъезду. Знает, что по больному, а все равно продолжает, подумала я, спиной чувствуя, что он смотрит, как я открываю дверь, Я открыла ее и вошла вовнутрь, так и не обернувшись.
Смешно было то, что Марк действительно позвонил мне следующим утром ровно в полшестого, и голос у него был заспанный и оттого особенно теплый и милый.
— Давай вставай, пора, полшестого, — чуть-чуть заплетающимся языком пробурчал он.
— О, — я потянулась в постели, — я могла еще десять минут поспать.
— Ты же сказала: в полшестого, — все так же невнятно сказал Марк.
— Ладно, встаю, — согласилась я трезвея. — Счастливчик, ты-то небось еще спать будешь.
— Конечно, буду. В такую рань встают либо сумасшедшие, либо одержимые.
— Я одержимая, — выбрала я из двух.
— Кстати, — вдруг его голос зазвучал совершенно нормально, без намека на сонную расслабленность, — освободи себе субботу. Мы приглашены на вечер.
— На вечер? — удивилась я. До этого мы ни разу никуда не ходили, встречаясь только, чтобы увидеть друг друга. — Куда?
Мне стало любопытно.
— Какая тебе разница? Приглашены. Давай вставай, а то опоздаешь. Целую.
— Целую, — машинально ответила я и повесила трубку.
Как ни странно, но почему-то тот дурацкий разговор в кафе запал мне в душу. Возможно, потому, что это был первый случай, когда Марк был напорист, почти агрессивен со мной и не побоялся сказать неприятное. «А что, если, — вдруг неожиданно предположила я, — что, если он прав?»