Мелани вздохнула очень жалостливо, наверно выражая настроение всех, кроме Мейбл, которая всегда ухитрялась выглядеть злой на весь мир, а что она думает — было неясно.
— Спасибо, Лукас, теперь мы кое-что о вас знаем, — продолжил Арнольд. — А каковы ваши планы на будущее?
Андреа никому бы не созналась, что ее мучает тот же вопрос и еще множество других.
— Не все знают, — ответил Гастингс, — что человеку, отсидевшему по такой статье, как я, запрещается заниматься финансовой и биржевой деятельностью в течение ближайших пяти лет.
— Значит, вы сейчас безработный? — ахнула Диана.
— Совершенно верно.
Мейбл выпрямилась на своем стуле.
— Я думаю, после отсидки в тюрьме вам будет трудно найти работу.
Анди покоробило это полное отсутствие такта, даже простого сочувствия другому человеку.
Лукас пристально посмотрел на пожилую матрону.
— Пока не могу сказать ничего определенного, но я продумываю некоторые возможности.
— Хозяин бакалейной лавки недалеко от моего дома ищет кассира, — вмешался Реди Ормсби. — Я понимаю, это слишком далеко от того, что вы до сих пор делали, но если у вас совсем нет денег — это выход из положения. Если хотите, я замолвлю за вас слово.
Предложение словно бы прорвало плотину: все наперебой стали вспоминать, где он может найти работу. Они не знают, думала Андреа, что с работой ли, без нее Лукасу есть на что жить, и при этом очень даже неплохо.
— Благодарю вас за ваши предложения, — искренне сказал Гастингс, посмотрев в глаза каждому из присутствующих. — Если из моих планов ничего не выйдет, я обращусь к вам.
— Пастор Мейерс помогла нескольким членам нашей общины найти работу, — сказал Арнольд. — Она же устроила меня на мою нынешнюю должность и поручилась за меня.
Лукас снова взглянул на Анди. Ее нисколько не удивило сочувствие, проявленное по отношению к нему: он заставил их слушать себя затаив дыхание.
— Пастор Мейерс вместе со священником Ейтсом уже сделали очень много для меня, — продолжал Гастингс. — Они взяли меня на работу, я буду тренером по волейболу в команде вашего прихода.
— А у вас есть нужные навыки? — спросила Мейбл агрессивно.
— В тюрьме я играл в волейбол каждый день, — спокойно ответил Лукас, — не говоря уж о том, что студентом Принстонского университета я был капитаном двух команд — волейбольной и баскетбольной.
Это заявление поставило Мейбл на место, и она больше не возражала. Андреа почувствовала, что ей нужно как-то разобраться со своими переживаниями; вскочив с места, она стала собирать тарелки и бокалы. Она поняла, что до этого вечера знала Лукаса Гастингса очень мало, она видела всего лишь верхушку айсберга над водой. Сегодня ей словно бы позволили заглянуть в таинственную глубину и увидеть весь монолит. И надо сказать — он привел ее в восторг, несмотря на сомнения, терзавшие ее раньше.