Его ответ был красноречивее слов: он прижался лицом к ее шее. Андреа чувствовала себя так, словно душа ее отделилась от тела и парит в небесах. Люк шептал:
— А я всегда буду благодарен моим сволочам партнерам за то, что они отправили меня в тюрьму. Где бы еще я встретил женщину, просто созданную для меня? Если бы меня снова осудили на пять лет, я отсидел бы с радостью, мне только нужно было бы знать, что в конце срока я получу тебя насовсем. Я люблю тебя, Андреа, ты даже не представляешь, как сильно люблю.
Он целовал ее снова и снова, с какой-то первобытной страстью, пробуждая в ней такой же страстный отклик. Вспомнив, что она его чуть не потеряла, Андреа вздрогнула и еще крепче прижалась к нему. Люк прервал поцелуй, чтобы спросить, что случилось.
— Я... я думала еще сегодня, что вечером увижу тебя в последний раз. Эта мысль была невыносима, и я была готова уехать на край света, чтобы попытаться забыть тебя.
Вздыхая, он нежно сжимал ее плечо.
— Мое поведение на матче не очень тебе помогло, правда? Но ты должна понять причину: я боялся, что ты так и не решишься выйти за меня. — Он добавил хриплым шепотом: — Простишь меня?
— О Люк, конечно же! — Андреа не смогла сдержать слез.
— Кстати, — сказал он, улыбаясь, — Дорис по моей просьбе уже отменила твою Аляску.
— Когда же ты успел?
— После того, как мы с Мэтом вернулись из Моаба.
— Вы с Мэтом? — Андреа не знала, что и думать.
Он снова поцеловал ее в губы.
— Совершенно верно. Не думай, что он просто захотел полетать. Он намеревался поговорить серьезно. Сообщить, что ты в меня влюблена, и потребовать от меня срочных действий, пока ты не укатила на свою Аляску.
— Не может быть! — Андреа обняла жениха еще крепче.
— Подожди, это еще не все. — Он усмехнулся. — Он меня как следует отчитал за то, что я играю твоими чувствами. И потребовал, чтобы я раскрыл свои намерения. — (У Анди вырвался стон.) — Он сказал, что, если я тебя люблю, я должен верить в Бога и посещать нашу церковь: это сильно облегчит нашу семейную жизнь.
— О, дорогой, нет!
Он успокоил ее еще одним поцелуем.
— Тогда я признался, что я уже член вашего прихода.
— С каких пор? Ты же мне ничего не говорил.
— Да. И просил отца Пола держать это в секрете.
— Если вспомнить, как ты высказывался о религии в тюрьме...
— Но ты же все равно в меня влюбилась! — сказал он, дразня ее.
— Ничего не могла с собой поделать.
— Выслушай меня и пойми: я был намерен ждать до тех пор, пока меня не реабилитируют, чтобы сказать тебе все сразу. — Он обнял ее так, что она оказалась как в коконе. — Делая тебе предложение, я хотел иметь незапятнанное имя.