Некоторое время тому назад это привело бы к ссоре, потому что я не любила, когда критиковали близких мне людей, но теперь я сказала спокойно:
— Люди могут оказаться замешаны в скандалы, даже будучи невинны. Я никогда не считала, что их следует осуждать за это. Твой отец и брат сами были не безгрешны в этом отношении, но это только возвышает тебя в моих глазах, когда ты за них заступаешься.
Альберт не продолжил разговора. Он был очень чувствителен к проступкам членов своей семьи. Тем не менее он считал, что следует что-то предпринять в отношении Кембриджей, и в этом случае я согласилась с большой готовностью.
— Пригласи герцогиню на свой прием и скажи ей, что ты не можешь принимать леди Августу.
— А Георга?
Альберт признал, что это было сложнее, поскольку Георг был членом королевской семьи и состоял в числе возможных наследников трона.
Вскоре герцогиня попросила у меня аудиенции, и я выразила готовность принять ее с некоторым злорадным удовольствием.
— Я желала бы знать причину, по которой ваше величество отказывается принимать мою фрейлину, — сказала она.
— Дорогая герцогиня, — отвечала я, — по-моему, причина очевидна.
— Но не для меня, ваше величество.
— Спросите вашего сына или вашу фрейлину. Они должны знать. Принцу и мне известно, в каком эта дама находится положении, и мы не можем допустить при дворе распущенности. Мы не принимаем тех, кто оступается в известном смысле, — и если в этом замешаны члены королевской семьи, тем хуже. Но мы положим конец распущенности.
— Я уверяю вас, ваше величество, что вас неправильно уведомили… как это уже было в другом случае.
Всякое упоминание о Флоре Гастингс действовало мне на нервы, и не только из-за пережитых мной неприятностей. Передо мной всегда вставала картина — бедная невинная девушка, умирающая от ужасной болезни и обвиняемая в безнравственности.
Герцогиня удалилась в большом негодовании. Уходя, она сказала, что дело этим не кончится.
Я была очень встревожена, особенно когда я узнала, что для этих слухов не было никаких оснований.
Лорд Мельбурн, хотя он больше не был премьер-министром, вел очень активную светскую жизнь и хорошо знал подробности личной жизни многих. Я была очень рада, когда он попросил меня принять его наедине.
— Дорогой лорд Мельбурн, — сказала я, — эта встреча напомнила мне доброе старое время.
— Я очень счастлив этому и рад, что ваше величество усматривает достоинства у вашего нового премьер-министра.
— Я была очень молода и неопытна. Я очень сожалею, что дурно отзывалась о сэре Роберте. Он очень симпатичный человек… очень тонко чувствующий, хотя и не всегда может выразить свои чувства. — Уже не учитель танцев? — спросил лорд Мельбурн, который редко упускал возможность пошутить.