Викки услышала, что Альберт назвал доктора «Браун», и в разговоре она упомянула его также по фамилии.
— Это невежливо, — сказала я. — Ты должна называть его доктор Браун.
— Папа называет его просто Браун, — возразила Викки, всегда готовая спорить по любому поводу.
— Папа — другое дело. Папа может вести себя как ему угодно и для папы он может быть «просто Браун», но для тебя он «доктор Браун».
— Я не понимаю… — начала было Викки.
— Неважно, понимаешь ты или нет. Больше так не говори.
Викки очень нравилось выхваляться перед другими, и снова она назвала его просто Брауном.
Я увидела, что Альберт улыбнулся, его это забавляло. Я очень рассердилась, что Викки невежливо ведет себя и не обращает внимания на мои замечания.
Я сказала ей, что, если я еще раз услышу, как она называет доктора — «Браун», она немедленно отправится в постель. На следующее утро, когда доктор Браун явился, она сказала:
— Доброе утро, Браун. Дерзкая девчонка, она увидела, что я смотрю на нее, и добавила:
— Доброй ночи, Браун. Я отправляюсь в постель.
И с этими словами она вышла из комнаты. Альберт не мог удержаться от смеха, а смеялся он редко. Он объяснил ситуацию доктору, которого это тоже насмешило. Нашел ли он это действительно забавным, я не знаю. Никогда нельзя быть уверенным в таких случаях. Мне это забавным не показалось.
Я еще больше раздражалась, когда Альберт пошел к ней в комнату и вернулся, гордо улыбаясь.
— Что за девочка! — сказал он. — Она такая забавная. Представляешь, она сказала мне, что ничего не имеет против того, чтобы провести день в спальне. У нее есть интересные книги, так что это даже не будет для нее наказанием.
— Ты поощряешь ее выходки, Альберт, — заметила я.
— Такие очаровательные выходки, — сказал он.
— Она меня не послушалась.
— Это вышло очень остроумно. Доброе утро… Доброй ночи, я отправляюсь в постель.
— Ты не видишь в ней ничего дурного, — сказала я.
— Любовь моя, я вижу ее такой, какая она есть.
— А как ты относишься к Берти? — крикнула я. И тут все вылилось наружу, все то, что я передумала бессонными ночами. — Ты жесток к своему сыну и в то же время балуешь дочь. Альберт взглянул на меня с изумлением.
— Я? Жесток к Берти! Что ты имеешь в виду? Что ты говоришь, Виктория?
Я зашла слишком далеко. Я сказала не то, что хотела. Конечно, Альберт желал Берти только хорошего. Это лентяй Берти, который не хотел учиться.
— Когда я думаю о том, сколько труда я положил на этого мальчика, — продолжал Альберт. — А ты… ты говоришь…
— Я ничего не говорю. Это пустяки, я не это имела в виду. Я беспокоюсь о Берти, а когда я вижу, как ты с Викки…