Я была обеспокоена и хотела спросить дядю Леопольда, почему мама была так недовольна тем, что кузина доктора Штокмара жила в Клермонте. Но, когда мне представилась такая возможность, возникло более важное обстоятельство, и оно настолько поглотило меня, что я совершенно забыла задать так интересующий меня вопрос. Однажды я отправилась погостить в любимый Клермонт. Дядя Леопольд радостно приветствовал меня, и милая Луиза Льюис была счастлива вновь видеть меня. Но с первых минут нашей встречи я поняла, что дядя Леопольд чем-то озабочен. Я осведомилась о его здоровье, и он сказал, что его мучает бессонница.
— Вы слишком много работаете, дорогой дядя.
— Только исполняя свой долг, я счастлив.
— Но я настаиваю, чтобы вы больше отдыхали.
— Моя милая Виктория, даже ночью, когда я должен отдыхать, меня мучает ревматизм.
— Как несправедливо, что вы так страдаете.
— Боюсь, что такова моя участь, — вздохнул дядя.
Он смотрел на меня печально, и я подумала о всех его многочисленных недомоганиях; о его туфлях на толстой подошве для удобства его больных ног, о парике для согревания головы и о боа из перьев, которое он иногда надевал, чтобы не мерзли плечи. И все же, несмотря на эти слабости, дядя Леопольд не походил на больного. Я никогда не должна забывать, что он отказался от греческой короны, чтобы оставаться со мной.
— Многие дорого бы дали, чтобы стать королем! — говорил он. — Но я думаю, что можно получить большее удовлетворение в жизни, наставляя того, кто мне дороже всех после моей любимой Шарлотты. Милый дядя Леопольд, как много он сделал для меня!
— Моя дорогая Виктория, — сказал он, — я хочу поговорить с тобой очень серьезно.
Я очень удивилась, поскольку мне казалось, что дядя Леопольд всегда говорил со мной серьезно.
— Я долго думал об этом и, наконец, решил. Меня очень беспокоит, что бельгийцы порвали отношения с Голландией.
— Это плохо, дядя?
— Это могло бы быть и хорошо. Видишь ли, им нужен правитель… твердая власть. Им нужен король.
— Быть может, он у них и будет.
— Да, дитя мое. Ты видишь его перед собой. Я оглянулась.
— Нет, моя дорогая. Он прямо перед тобой.
— Это вы, дядя Леопольд?
— Никто другой как я.
— Вы — король Бельгии! Но, дядя…
— Они предложили мне корону. Я ночи проводил без сна, обдумывая это предложение. Я выжидала. Во мне начало расти какое-то тревожное чувство.
— Теперь я знаю, в чем мой долг. Самое печальное для меня будет проститься с моей милой маленькой племянницей.
— Значит… вы уезжаете?
— Я должен, дитя мое. Все мои стремления — остаться здесь, быть рядом с тобой… направлять тебя, как я делал все эти годы. Но в глубине души я сознаю, что мой долг зовет меня к моим бельгийским подданным. Поэтому, моя милая Виктория, я уезжаю. Но мы будем постоянно поддерживать связь. Ведь ты пишешь такие интересные письма. Они станут мне поддержкой в исполнении стоящих передо мной задач. Я буду ждать твоих писем… я буду следить за тобой… я никогда не отдалюсь… мне всегда будет необходимо знать, что происходит здесь…