— Я понимаю.
Я почувствовала облегчение, потому что поверила, что если я избавлюсь от сэра Джона и влияния мамы и смогу воспользоваться советами такого опытного светского человека, как премьер-министр, который заправлял всеми делами в стране, то смогу приступить к стоящим передо мной задачам с большой уверенностью.
Король сдержал свое слово, настояв на моем присутствии на его следующем приеме. Когда мы вошли в зал, я огорчилась, не увидев королевы. Без нее ничто не шло гладко. Король сказал, что она нездорова и отдыхает. Я проявила озабоченность, и это доставило ему удовольствие.
— Она скоро поднимется. Она слишком много трудится, как ты знаешь.
— Я знаю, как нам скучно, когда ее нет, — сказала я. Он кивнул и в тот же момент увидел сэра Джона Конроя, который сопровождал нас по настоянию мамы.
Король подозвал лорда-камергера, и тот поспешно подошел к нему. Король указал на сэра Джона.
— Я не желаю видеть его в моей гостиной. Выкиньте его вон. Лорд Конингэм был озадачен.
— Вы слышали, что я сказал, — проворчал король. — Вон! Вон!
Любой бы на месте сэра Джона сгорел бы от стыда, но только не он. Сэр Джон дерзко усмехнулся, а когда его выводили из комнаты, беспечная улыбка не сходила с его лица. Я была довольна, по крайней мере король разделял мое мнение об этом человеке.
Я получала от дяди Леопольда письма, полные советов. Он все время давал мне наставления, как выбрать мой придворный штат, как поступать с министрами… когда придет время. Я надеялась, что оно придет еще не скоро. Дядя Леопольд писал: «Моя цель в том, чтобы ты не оказалась инструментом в чьих-либо руках». Эта фраза надолго осталась в моей памяти. Нет, даже не в ваших, дорогой дядя.
За несколько дней до моего дня рождения во дворец прибыл лорд Конингэм. Мама прислала за мной. Когда я вошла, то сразу поняла, что случилось нечто важное. Мама выглядела рассерженной, а сэр Джон был явно смущен. Лорд Конингэм сказал мне с поклоном:
— У меня письмо к вам от его величества, которое мне поручено передать вам в собственные руки.
— Благодарю вас, — сказала я, взяв письмо.
Я догадалась, что мама и сэр Джон старались завладеть им до моего прихода, но у лорда Конингэма были определенные инструкции: не давать его никому, кроме меня.
— Распечатай его, милая, — сказала мама. Под змеиным взглядом сэра Джона я ответила:
— Я распечатаю его у себя.
Еще несколько дней, и мне будет восемнадцать. Будет уже поздно маме вмешиваться в мои дела. С ее надеждами на регентство покончено. Пора ей понять, что я взрослая и не потерплю никакого вмешательства.