Пирсу дали официальный больничный почти на весь следующий субъективный год. После проникающего ранения его сердце было искромсано на ломтики, так что, на скорую руку подлатав периферию, врачи решили вырастить новый орган прямо в том же месте. Отсюда ясно, что привести Пирса в порядок было задачей нетривиальной. К счастью для него, роковой выстрел имел место в самой сердцевине многократно переписанной засады, а ее-то Высший Контроль сумел-таки начисто выскоблить из истории вопиюще анахронистичным скальпелем. Им удалось также эвакуировать его бездыханное, с ног до головы залитое кровью тело через Врата Времени, прежде чем он окончательно отдал бы концы.
И все же регенерация такой сложности, даже без учета психологической реабилитации от смертьевой травмы, заняла значительное время. Потому-то, чем засовывать в альпийский монастырский лазарет в Тренировочной зоне 25, сочли за лучшее послать его в Крыло Перерожденцев Хризантемовой Клиники, на Аллее Медицины Бессмертия в городе Ленг, который стоял на северо-восточном побережье моря, омывающего континент Нова Зелантис, в эпоху, отделенную более чем четырьмя миллиардами лет от того дня, когда Пирс появился из утробы матери.
Люди после текущего Пересева все как один стали Просветленными. На практике это значило, что они не только знали о Стазисе и его действиях, но даже влились в более фундаментальную межвременную макрокультуру; они говорили на уремском и воспринимали Стазис как нечто совершенно обыденное. Их даже удостоили права на внеочередное пользование Вратами Времени в случае серьезной опасности. Взамен Гегемония обязалась отчитываться во всех своих действиях перед Стражей Времен. Неудивительно, что приема, оказанного ими Пирсу, в иную эпоху мог бы удостоиться дипломат с весьма ощутимой примесью королевской крови в жилах. К несчастью, это обхождение требовало куда большей формальности, чем Пирс привык, да и декор оставлял желать много лучшего. Нет, они изучили его время весьма тщательно, однако отделка больничной палаты в стиле версальской спальни Людовика XV заставляла предположить, что хозяева имели… ну очень отдаленное представление об истинном статусе Пирса.
— Буде такая просьба не оскорбит вас, о мой господин, — согласитесь ли вы поведать нам, какие пути привели вас на Небеса?
Журналистка, посланная, если верить сбивчивым объяснениям сиделки, городским архивом для того, чтобы сделать обычные записи о его жизни, оказалась молодой светлоглазой красоткой. Она, по всей видимости, ознакомилась с открытыми для доступа личными данными Пирса и обычаями его родной цивилизации, но решила этим не ограничиться и теперь подбиралась к его глотке. Местная мода напоминала ему стиль минойских фресок античности, но вот одеяние, хотя и очевидно студенческое, привело Пирса в полное замешательство: безупречные колени обнажены, соски грудей обведены кружками и проткнуты колечками — Пирс поймал себя на том, что не может отвести от девушки бесстыжего взгляда, и поспешно отвернулся, покраснев, как маков цвет.