– Смотря какой горшок, – возразила Галочка.
– Тоже верно. Тебе хоть понравилось?
– Не знаю, – честно пожала плечами Галина. – Я не поняла.
– А надо понять. Прежде чем замуж выскакивать, а то потом своего долгоиграющего с рук не сбудешь. Будете всю жизнь в одном горшке, – строго поучала ее Наташка. – Ты же туфли без примерки не покупаешь!
– Да я их вообще не покупаю.
– Вот! – Сбить Наталью с толку было практически невозможно. – Мужа тоже выбирают не очень часто. Иногда раз в жизни, так что необходимо рассмотреть и изучить товар. Покупка дорогая, не на один сезон.
– Что мне рассматривать-то?
– Все!
Как выяснилось из дальнейшего инструктажа, для того чтобы рассмотреть все, надо было пожить вместе. А поскольку Женя ничего подобного не предлагал, то Галя сама вынесла этот вопрос на повестку дня. И хотя Наталья настаивала на том, чтобы подвести Женю к решению плавно, но навязчиво, Галочка поторопилась напроситься, забыв о гордости, неприступности и необходимости быть завоеванной, а не сдавшейся.
Жизнь с Женей оказалась пресной, как диетическое питание, но полезной для здоровья и нервов.
Галочка, которая постоянно боялась его потерять, упустить и проворонить, как говорила Светлана Николаевна, проникшаяся к будущему зятю особой теплотой после преподнесенного ей на день рождения золотого гарнитура, успокоилась только после свадьбы. Все прошло как в угаре: Анфиса Максимовна излучала радушие, Светлана Николаевна злобилась и фыркала, изображая светскую даму в ссылке, родственники перепились до состояния паралича, а сама Галина, услышавшая заветные слова «объявляю вас мужем и женой», впала в тихое блаженство и перестала реагировать на раздражители. Наташка, вывезенная на природу, перестала за ней следить и переключилась на экологически чистые кадры, в связи с чем ее чуть не забыли в поселке, уезжая домой.
Счастье казалось равномерным и тягучим, как старая резинка. Женя не устраивал Галочке ни приятных, ни неприятных потрясений. Они просто жили, и жизнь эта была все-таки блеклой, хотя всякий раз, выслушивая привычные Наташкины охи-вздохи по поводу пропажи очередного кавалера, Галина с умилением смотрела на Женину фотографию, красовавшуюся в комнате на почетном месте. Он был стабилен и надежен, как Великая Китайская стена, ровно настолько же уныл и предсказуем.
Эта стабильность начала раздражать даже маму, для поддержания нормальных отношений с которой Женя выделил специальную статью расходов. Он вообще был весьма рационален и рачителен. Все траты заносились в большой лохматый блокнот, бюджет расписывался на месяц вперед, а в отпуск они ездили в деревню, на огород. Галочка, не хватавшая звезд с неба, быстро втянулась в столь незамысловатый темп жизни и тихо радовалась своему неяркому счастью. А вот Светлана Николаевна, регулярно выслушивавшая от Таты рассказы о жизни ее дочери за рубежами отечества и вынужденная рассматривать фотографии более удачливой девицы на фоне капитализма, перестраиваться не желала. Ее настроение скакало по синусоиде. На пик приходились ежемесячные подношения от зятя, а в провалах были дни подарочного простоя, когда Женины недостатки просто бросались в глаза, не позволяя мириться с жалким существованием в условиях отсутствия нормального уровня жизни.