— Понимаю, как наша встреча болезненна для вас. Сожалею, — бессильно всплеснула руками Сюзанна. — И еще мне жаль, что раньше не узнала о вас и Кевине. Маловероятно, что смогла бы заставить Бакса проявить заботу, но все равно жалею, что не знала.
Сюзанна посмотрела на скомканную мятую тряпку и отложила ее в сторону.
— Меган, я прекрасно осознаю, что, пока вы в одиночестве рожали Кевина, мы с его отцом наслаждались медовым месяцем в Европе. Вы имеете полное право ненавидеть меня.
Меган смогла только молча покачать головой:
— А вы совсем не такая, как я ожидала. Я-то представляла вас холодной, отчужденной и злопамятной.
— Трудно обижаться на семнадцатилетнюю девочку, которую предали и бросили на произвол судьбы с ребенком на руках. Я была не намного старше, когда выходила за Бакса. И отлично знаю, каким очаровательным он может быть, каким убедительным. И каким жестоким.
— Я ведь мечтала, что мы счастливо проживем с ним всю жизнь, — вздохнула Меган. — Зато быстро повзрослела и поумнела.
Еще раз протяжно выдохнула, изучая Сюзанну:
— Я ненавидела вас, считая, что вы обладаете всем, чего я так жаждала. И только перестав любить Бакса, смогла преодолеть эту ненависть. Но очень боялась очной встречи.
— Так же как и я.
— Не могу поверить, что стою здесь и спокойно разговариваю с вами.
Чтобы успокоиться, Меган прошлась по залу.
— Столько раз за все эти годы представляла нашу беседу, как брошу обвинения вам в лицо и потребую уважать свои права.
Потом невесело усмехнулась:
— Даже сегодня репетировала целую речь. Очень убедительную, очень разумную… может, слегка жесткую. Не хотела верить, что вы ничего не знали о Кевине и тоже стали жертвой подлости Бакса. Потому что гораздо легче жить, ощущая себя единственной, кого предали. И тут вошли ваши дети.
Меган закрыла глаза.
— Как вы справились с болью, Сюзанна?
— Дам вам знать, когда пойму.
Слегка улыбнувшись, Меган выглянула в окно:
— Они легко сошлись. Посмотрите.
Сюзанна подошла и увидела во дворе своих детей и сына Меган, штурмующих фанерный форт.
Холт долго размышлял и, вплоть до того момента как натянул костюм, сомневался, идти или нет. Чем, черт возьми, он будет заниматься на великосветской свадьбе? Проклятье, в любом случае невозможно предугадать, что тебя там ждет. Всегда презирал пустое общение, бессодержательные беседы или выбор крошечных канапе. Терпеть не мог душить себя галстуком и носить отутюженные рубашки. Так почему же собирается туда?
Холт ослабил ненавистный узел и угрюмо оглядел себя в пыльном зеркале над бюро. Ответ очевиден: потому что полный идиот, не сумевший устоять перед искушением попасть в замок на утесах. Дважды идиот, потому что снова захотел увидеть Сюзанну.