А он это знает.
Сунув вещи под мышку, Тони осторожно открыла дверь и пробежала в ванную.
Из кухни доносился лепет Анжелики и хмыканье многотерпеливого Гаррета.
— Это она там поет? — спросила Анжелика, прерывая свой бесконечный рассказ о каких-то Понго и Пердите, которых Гаррет, как предполагалось, знает. На самом деле дядя и понятия не имел, кто это.
Он достал молоко из холодильника, прислушался, ухмыльнулся.
— Наверное, она.
— Ой! — восторженно воскликнула Анжелика. — Ужас какой-то!
— Ты собиралась вести себя как воспитанная девочка, не забыла?
— Я чего-то не понимаю. Значит, иногда можно говорить неправду? Это же будет неправда, если я скажу тете, что она хорошо пост.
— Она тебе не тетя.
— Это от Антонио, я тебе уже говорила. Анжелика упрямо сдвинула брови. Ничего не поделаешь — она решила, и ее уже нипочем не переубедишь.
— Ну так что, я должна ей сказать, что она хорошо поет?
— Самое правильное будет просто не говорить об этом.
— Ладно, поняла. Так о чем я говорила до этого?
— Что-то такое о парне по имени Понго.
— Это собака, глупый. Ты вообще меня слушаешь?
— Очень внимательно.
— А может, ты просто делаешь вид, потому что воспитанный? — Анжелика бросила на Гаррета испытующий взгляд.
Из ванной сквозь шум воды доносился голос Тони — она напевала песенку «Черноглазая девушка».
Нет, это что творится? У него начинаются четырехдневные курсы, к которым он даже не подготовился как следует, а он хохочет? У него странная гостья, которую и на десять минут нельзя оставить одну в горах, а он находит ее очаровательной?
С какой стороны ни посмотреть, все просто ужасно. Как ее пение.
— Мне нравится, когда ты смеешься, — заметила Анджи.
— Мне тоже, — неожиданно для себя ответил Гаррет. У него откуда-то вдруг появилась уверенность, что все будет просто замечательно. И не только на курсах.
Тони появилась в джинсах, подвернутых снизу и затянутых ремнем на талии, и в его свитере с медведем, который был ей ужасно велик, хотя она была и не маленькая. На голове у нее было некое подобие французской косы, на лице — ни следов косметики.
Она была невероятно соблазнительной. Намного соблазнительнее, чем во вчерашней узкой короткой юбке. А утром он вообще не мог от нее глаз оторвать — розовая после сна, волосы рассыпались по подушке, в разрезе рубашки белеет нежная шея. А от смешных пятен туши цвет глаз у нее сделался только гуще — они были ярче тех изумрудных озер, что встречались ему в горах.
— Она умеет ее заплетать, — сказала Анджи, показывая глазами на Тони.
Гаррет вздрогнул.
— Что?
— Французскую косичку.