— Кэйл, но так может пройти вся жизнь, — грустно проговорила она.
— Сколько бы вы ни форсировали восстановление памяти, это ни к чему не приведет, только еще больше расстроит вас и нанесет вред здоровью. Говорю это вам как…
— Ведь пропала вся моя жизнь, история моей семьи, моих предков! — перебила она его.
— Всему свое время, — с глубоким вздохом сказал он. Его голос был воплощением миролюбия.
Она вспомнила минуты после взрыва на том злополучном складе. Доброжелательный голос Кэйла вселял в нее надежду, что все будет хорошо, что он не оставит ее в беде. Но она устала от призывов не беспокоиться. Она устала от заверений, что память к ней вернется. Черт возьми! Ей необходимо знать, кто она, откуда и как ее фамилия!
Мадж попыталась скрестить руки на груди, но гипсовая повязка помешала этому.
— У вас есть семья, не так ли? — спросила молодая женщина, кивнув на полдюжины фотографий в рамках, развешанных на стенах и стоявших на секретере.
— Да, а что?
— Кто они? Как их зовут?
Он недоуменно посмотрел на нее, затем встал и пересек гостиную.
— Это Дрю, мой младший брат, — сказал Кэйл, показывая на одного из трех парней, где в середине стоял сам Кэйл и рядом кто-то еще. Все они были в форме пожарных и стояли у ярко-красной пожарной машины. — А это Бен, наш старший брат.
Затем он подошел к другой фотографии, на которой была изображена средних лет женщина, хорошо одетая, с мягкими волнистыми седыми волосами и с добрыми смешливыми глазами.
— А это моя тетя. Когда умерла наша мама, она взяла всю заботу о нас на себя.
Кэйл взял черно-белую фотографию и протянул ее Мадж. Это была свадебная фотография, и, судя по тому, как были одеты жених и невеста, снимок был сделан лет сорок назад. Новобрачные стояли на пляже, босиком, спиной к океану. На маме Кэйла было белое платье из газа, на голове веночек из белых цветов, отец был одет в джинсы и футболку, на шее красовались две нитки бус в виде сердечек.
Но что больше всего поразило Мадж, так это выражение безграничного счастья на их лицах. Что-то дрогнуло в подсознании Мадж, но все произошло так быстро, что она не смогла ничего уловить.
— Вот два дяди, которых я не видел несколько лет, — продолжал Кэйл знакомить Мадж со своими родственниками.
— А где фотографии дедушек и бабушек? — спросила она.
— Я знаю только бабушку по материнской линии. Когда мы были детьми, мы раз в год навещали ее. Родители моего отца умерли еще до моего рождения. Я не понимаю, чего вы добиваетесь?
Она лишь хотела заставить его понять, как ей одиноко жить в этом мире, ничего не помня ни о себе, ни о своих родственниках.