Он посмотрел на нее долгим взглядом, упиваясь счастьем быть с ней рядом и испытывая желание сломать броню молчания, в которую она себя заковала. Он не хотел быть отлученным от ее прошлого. Он будет действовать постепенно, он поможет ей выговориться, и ей станет лучше.
— Ты была кем-то вроде Эдди Мерфи?
— Что?
— Ну, того, из фильма «Полицейский из Беверли-Хиллз». Рассхаживала по улицам и засовывала бананы людям в выхлопные трубы.
Стефани улыбнулась.
— Что-то в этом роде.
— Как бывший профессионал, что ты обо всем этом думаешь?
— Думаю, миссис Пиз что-то видела. Но не знаю, что именно.
Иван кивнул.
— Что бы это ни было, оно исчезло без следа и больше не вернется. — Стефани стояла и держала ложку над миской с тестом.
— Как призрак? У тетушки Тесс есть склонность к убийствам?
Иван погрозил ей пальцем.
— И не думай об этом. «Исчезнуть без следа» — просто так говорится. Тетя Тесс не станет украдкой пробираться по палубе с ножом в руке. Она приятная старая дама. К тому же призраки не похожи на людей. Они… бестелесные, что ли.
— Ты видел хоть одного?
— Пожалуй, нет.
— А ты?
Вместо ответа Стефани только пожала плечами. Потом взяла противень и загрузила в духовку последнюю партию пирогов.
— Интересно, как ты можешь говорить, что твой дом населен призраками, если никогда их не видел? Откуда ты тогда знаешь, как они выглядят?
— Моя мать видела Тесс.
Стефани подняла брови.
— Тесс показывается только женщинам. — Иван взял горячий пирог и отломил кусочек.
— Это легенда. Только женщины Хабена видели ее, да и то не все. Она выбирает тех, кого может напугать. — Он бросил кусочек пирога в рот и с удовольствием его прожевал.
— Эти удались.
— Ты, похоже, удивлен.
— Должно быть, их делала миссис Пиз.
— Послушай, мне обидно, в конце концов!
Она сунула пустую миску в мойку и заложила волосы за уши, размышляя о легенде и о том, верит ли она в нее.
— Кофе и пироги подаем на палубе в семь? — спросила Стефани.
Она неосознанно прикусила зубами кончик языка и смотрела на него, почти не слушая ответа и продолжая думать о призраках. Он улыбнулся, увидев снова свежий комочек теста в ее челке.
— Да. И полный завтрак здесь внизу в восемь.
Иван взял поднос и начал расставлять на нем кружки.
— Так что, собственно, ты хотела бы знать?
Стефани вытерла руки о свои спортивные штаны и, вздрогнув, подумала, что ее рассеянная задумчивость заразна. Раньше она не могла себе этого позволить. Теперь и Иван как будто смотрел сквозь нее, и ей это нравилось. Это хороший признак. В последние годы, когда ей приходилось давать уклончивые ответы, играя свою роль, она ни на минуту не могла расслабиться. Теперь, слава Богу, все позади. Она еще не освободилась полностью, но явно выздоравливала.