Таким образом, вместе с четырьмя Медведевыми, да пришедшим еще раньше купцом Маниным, всего оказалось двадцать человек.
Летом такие обеды было устраивать, конечно, легче, чем зимой; вот и сейчас стояли теплые дни начала июня, и под березками, невдалеке от дома, был накрыт вкопанный специально для этой цели длинный стол с лавками по обеим сторонам, который мог вместить не то что двадцать, а и полсотни человек. Пятеро медведевских девушек ухаживали за хозяевами и гостями, руководствуясь незаметными, но хорошо им понятными сигналами Анницы, да и когда такие обеды происходят каждую неделю, немудрено привыкнуть и самим знать что, когда, кому и как подавать.
Дети до пятнадцати лет, разумеется, не садились за один стол со взрослыми — для них в стороне был вкопан специальный детский стол, где за ними ухаживали их няньки и кормилицы под присмотром бабушки Филиппа и Анницы Анны Борисовны.
Однако, прежде чем сесть за стол, дети пошептались о чем-то и бросились к Медведеву. Шестилетние Бартеневские близнецы, Лиза и Алеша, схватив Медведева за обе руки, стали клянчить:
— Дядь Вась, дядь Вась, покажи Копытам — они еще не видели!
— Что показать? — с притворным удивлением спрашивал Медведев.
— Они говорят, — сказала смелая девочка Данута Копыто, — что будто бы у вас есть цветочки, которые вам подарила сама Великая княжна Олена в Москве, а я не верю.
— А почему не веришь? — спросил Медведев.
— Потому что цветочки давно бы уже завяли.
— Ну что ж, тогда придется показать, раз ты такая недоверчивая — сказал Медведев и отправился в дом, окруженный детьми, пока его гости рассаживались за столом.
В большом Медведевском доме была одна маленькая, но светлая комнатка. Анница подала Василию идею, насчет ее использования, и он охотно согласился: они устроили в этой комнате нечто вроде маленького музея реликвий, которых в их семье со временем уже накопилось некоторое количество. Здесь был и знаменитый тисовый лук, с которым Анница одержала победу над самим сыном великого хана Ахмата; здесь находилась старинная греческая книга о приключениях Одиссея, подаренная некогда Медведеву князем Федором Бельским; здесь хранилось ручное зеркальце несчастной тверской княжны Марьи, первой супруги Великого московского князя, и, наконец, здесь лежали последние реликвии — перстень, подаренный Медведеву Великой княгиней Софьей за спасение дочери, и самый дорогой и трогательный дар — подснежники княжны Олены. Когда Медведев привез их домой в наконечнике ножен своего меча, Аннице пришла в голову хорошая мысль: засушить букетик, чтобы он сохранился на долгие времена. И теперь Медведев показывал его маленькой Дануте.