Кэсси оцепенела. Ну и ну! Она резко поднялась.
– Тогда почему бы вам не вернуться к вашей драгоценной работе и не забыть о моем существовании?
Мэт жестом предложил ей пройти вперед, и они вышли из ресторана.
– Потому что, как вы выразились, моя мать хорошо воспитала меня, и я должен быть уверен, что вы ни в чем не нуждаетесь.
– Чтобы я не надоедала вам, – констатировала Кэсси, чувствуя на себе его пристальный взгляд.
– Вот именно.
Она прикусила губу. В благотворительности Мэта Кигана она не нуждается, потому что ей нужно много больше. Она хочет увидеть, как он извиняется, и знать, что в следующий раз он подумает дважды, прежде чем затащить женщину в постель. Справедливость, и только справедливость – вот ее требование.
Мэт Киган откинулся на спинку кресла в бутике. Он не мог припомнить, чтобы жизнь преподносила ему встречу с более сварливой женщиной. И более пленительной.
Кэсс облачилась в джинсы от модного модельера и коротенький белый топ. Одежда идеально облегала ее фигуру, и Мэта бросило в жар, когда он увидел, что она направляется к нему.
Она развела руки в стороны.
– Нравится? Хорошо. Я возьму это, – она прищурила искрящиеся зеленые глаза, – при условии, что верну вам деньги, как только попаду домой.
– Конечно. – Он позволил себе еще раз осмотреть ее с ног до головы. Ему всегда было интересно знать, как чувствует себя благодетель девицы, попавшей в беду. Оказывается, здорово, особенно если забыть, что ты сам навлек на нее беду. – Вам понадобится какое-нибудь вечернее платье. – Мэту пришлась по душе мысль, что она будет дефилировать перед ним в вечерних туалетах. – После шести часов правила предписывают переодеваться.
– Замечательно! – Кэсси возвела глаза к небу. – Просто замечательно!
– Я думал, что почти всем женщинам нравится делать покупки, – улыбнулся Мэт.
– Мне нравится. Когда я сама плачу за покупки, – устало отозвалась Кэсси. Она провела рукой по одежде, висящей на плечиках, небрежно сдернула пару черных платьев и скрылась в примерочной.
Мэт обуздал внезапно вспыхнувшее желание. Эта женщина любит другого и, как бы ни разыгрывалось его воображение, для него она недоступна.
У него было много женщин, но он не нашел ни одной, которая бы вызвала в нем отклик, воспламенила его разум и перевернула весь его мир. Мэт полагал, что любовь – плод воображения поэтов. Кэсс... всего лишь возбудила в нем интерес.
Кэсси выглянула из-за двери примерочной.
– Вы действительно хотите посмотреть?
– Раз уж я плачу... – Он поднял брови, надеясь, что она увидит лишь ленивый интерес в его глазах, а не напряженное ожидание, вызывающее у него не только головную боль.