Джинни хорошо понимала, что одно дело — читать в учебнике описание неизлечимого заболевания, и совсем другое — увидеть больного, в особенности маленького ребенка, своими глазами. Ей инстинктивно захотелось поддержать растерявшегося парня, но тот уже взял себя в руки.
— Я не уверен, что оперативное вмешательство будет эффективным, — задумчиво произнес Фил. — Боюсь, что на этой стадии болезни это приведет к тому, что у пациента могут отказать все жизненно важные функции.
— Так, а что думаете вы, Дороти? Мы способны устранить дефект и спасти жизнь девочки, но, проводя операцию, подвергаем ее смертельному риску.
Дэвид внимательно смотрел на молодую женщину в ожидании ответа. Дороти, высокая стройная брюнетка с огромными выразительными глазами, задумчиво поджала губы.
— Пожалуй, я согласна с Филом, — неуверенно проговорила она. — Кроме всего прочего, надо учитывать, какая жизнь ожидает Салли, если она выкарабкается.
— Это общее мнение? — Дэвид оглядел остальных и, приподняв брови, посмотрел на Джинни. — Что скажете вы, сестра Фоурмен?
Она удивилась. Обычно врачи не задавали подобных вопросов младшему персоналу. Впрочем, ей было приятно, что Дэвиду интересно ее мнение.
— Конечно, наша главная задача — сохранить жизнь ребенка, но надо принять во внимание и чувства родителей. Мы должны быть уверены, что они полностью осознают, что ожидает их дочь даже при самом благоприятном исходе операции.
— Кому будет нужна такая калека? — вырвалось у студента-практиканта.
Все посмотрели на него, и он растерянно заморгал. В больнице существовало негласное правило — не только студенты, но даже ассистенты могли высказать свое мнение, только когда врач, ведущий больного, обратится к ним. Но Дэвид не стал делать парню замечания, а просто ответил:
— Вы правы. Большинство семейных пар не захотело бы воспитывать такого больного ребенка, как этот. Но в данном случае мать заранее знала о том, что ее ожидает, и все-таки предпочла родить.
— Но насколько хорошо она понимает, о каких последствиях идет речь? — нахмурился Фил. — Я видел детей в значительно более благоприятном состоянии, чем Салли Моррисон, но даже тогда родителям было очень трудно обеспечивать им должный уход.
— И все-таки, разве мы вправе лишать женщину возможности бороться за жизнь своего ребенка, если она этого хочет? — с неожиданной горячностью вступила в дискуссию Дороти. — Само собой, мы должны исходить из медицинских показаний, но не имеем права не принять во внимание мнение матери.
Джинни впервые видела эту тихую женщину в таком воодушевлении. Дороти всегда вызывала у нее чувство симпатии, но сейчас открылась заново — как человек, имеющий свою позицию и готовый ее отстаивать.