— Потому что он плакал, — ответила та и удивленно посмотрела на собеседницу, словно недоумевая, как та не понимает таких простых вещей. — Нельзя оставлять ребенка одного, когда он плачет. Это нехорошо. Надо было убаюкать и успокоить его.
— Значит, вы решили позаботиться о Джоне, не так ли? Вы очень добрая женщина. Но, может быть, сейчас уже можно вернуть его в палату?
В этот момент Джон разразился громким плачем.
— Видите? — мысленно благодаря несмышленое дитя, которое невольно пришло ей на помощь, спросила Джинни. — Судя по всему, он хочет есть.
— Нет! Я ни за что его не отдам! — Рут еще крепче прижала ребенка к груди. — Теперь он принадлежит мне, и я буду сама заботиться о нем.
— Дорогая, вы прекрасно понимаете, что не правы, — мягко, но твердо сказала Джинни. — У этого малыша есть родители и даже старший брат. Все они его очень любят. Его мать сейчас мечется по палате вне себя от горя, потому что не знает, где ее сын и что с ним.
— Я присмотрю за ним, — упрямо возразила Рут. — Вы можете успокоить ее, Джинни. Вы же знаете, что я буду очень любить его, правда?
Девушка услышала отчаяние в голосе несчастной женщины, и комок встал у нее в горле.
— Да, я верю, что вы не причините зла Джону, — мягко сказала она, — однако все равно не имеете права вот так просто забрать его. Родители нуждаются в нем.
— Но и мне он нужен! — Слезы потекли по лицу Рут. — Ник сказал, что уходит от меня. Он требует развода. Но я знаю, когда он увидит ребенка, то передумает. Он должен будет остаться, ведь так? Он всегда хотел иметь сына, понимаете? Теперь, когда нас будет трое, мы снова будем счастливы.
Джинни с трудом подавила тяжелый вздох. Какой же мерзавец этот Моррисон! Не мог хоть немного подождать, чтобы бедная женщина оправилась от горя!
Однако размышлять было некогда, потому что Рут опять принялась вертеть ключом в замке зажигания.
— Джон не ваш ребенок, Рут, — попыталась Джинни отвлечь ее внимание.
Уголком глаза она отметила, что полицейские находятся в нескольких шагах от машины. Не дай Бог, женщина заметит их!
Джинни старалась держать себя в руках и говорить как можно спокойнее, хотя ее сердце уже готово было выпрыгнуть у нее из груди.
— Я понимаю, какое горе вы пережили, потеряв Салли, — продолжила она. — Но разве справедливо заставлять страдать другую мать?
— Вы сами только что сказали, что у нее есть другой ребенок, — возразила Рут. — Все, что мне нужно — это малыш. Я буду заботиться о нем, любить его... — Она разрыдалась.
— Я как никто другой понимаю ваши чувства.
Джинни глубоко вздохнула. Ей вдруг пришло в голову, что если она откровенно расскажет Рут о себе, то сможет вызвать еще большее доверие со стороны этой женщины.