Хотел бы я знать, что сделал этот Тернер, — рассуждал Джеймс. — Хейстингс гордец. Не понимаю, зачем ему нужно было встречаться с простым сержантом.
Он тоже задумывался над этим, но Стаффорд был не прочь оказывать услуги влиятельным лицам, и Хейстингс был из их числа. Алека больше интересовало, почему Стаффорд выбрал именно его для выполнения этого задания. Нечего было и думать, чтобы представиться старымзнакомым, разыскивающим армейского друга, или служащим Челсийского инвалидного дома, в Марстоне, где его все знают в лицо. Ему придется возвращаться только под своим именем, а это многократно все усложнит.
Не важно, что он совершил и кто он такой на самом деле. По какой-то причине Хейстингс хочет его найти, и для Стаффорда этого достаточно. Я бы вообще не стал размышлять над этим, если бы пропавший Тернер был не из Марстона. — Алек забрал записку. — Стаффорд мог бы, по крайней мере, объяснить хоть это.
— Вы… хотите отказаться? Я считаю, что вам нужно поехать в Марстон, но, возможно, не так…
Алек пожал плечами. Джеймс считал, что ему не следует возвращаться домой в качестве агента Стаффорда, и вполне обоснованно.
— А какой у меня выбор? Кто еще может дать мне шанс?
— Вдруг это означает, что он что-то узнал? — Его друг выпрямился в кресле. — Похоже, старый хрен держит это при себе, чтобы выжать из вас как можно больше. Но он знает, ваше положение и обещал сделать все, чтобы восстановить ваше доброе имя. Это, — Джеймс указал пальцем на записку, — должно означать, что пришло время вам возвращаться домой, Так он считает. Он никогда бы не пожертвовал одним из своих лучших агентов без веской причины.
Алек промолчал. Джон Стаффорд и Фиппс действительно знали, кто он, когда брали его на работу в качестве тайного агента, и действительно обещали сделать все, что в их силах, чтобы помочь ему. Но то, что его отправляли домой при существующем положении вещей, вряд ли могло пойти ему на пользу. У него мелькнула мысль: может быть, Стаффорд пришел к убеждению, что он виновен? Но тут же напомнил себе: Стаффорд жесткий человек, в этом случае он не стал бы иметь с ним дело. Если бы Стаффорд считал его предателем, он сейчас был бы уже мертв, а не получал новое задание. Могло ли у Стаффорда появиться доказательство того, что он не был в тайном сговоре с французами? Должен же он иметь возможность оградить Алека от ареста на тот случай, если его узнают. Знал ли он на самом деле нечто такое, о чем догадывались другие?
Вряд ли.
— Не могли бы вы написать моей матери? — спросил Алек. — И сообщить ей… — Он заколебался. Было бы несправедливо просить Джеймса объяснять его поступки. — Чтобы она ждала меня?