— Да, местный сервис на высоте.
— Я, пожалуй, не смогу отказаться от десерта.
— Ну, если даже он вполовину так же хорош, как эта отбивная, я тоже не откажусь. Что они прислали?
— Крем «Сабайон».
— «Сабайон»?
— Да, я не ела его с детства, — улыбнулась Гвен.
— Неужели?
— Последний раз я лакомилась им в Милане, прежде чем мать отправила меня в Новую Зеландию.
— Значит, ты бывала в Италии?
— Я там родилась.
Родилась? Деклан напряг память, пытаясь вспомнить, упоминала что-нибудь его жена о своем прошлом.
— Но как же тогда ты попала в Новую Зеландию?
Гвен угрюмо отложила вилку в сторону.
— Мои отец и мать познакомились в Италии. Мама тогда работала в модельном бизнесе. Против воли своей семьи отец женился на ней, когда мама забеременела. К сожалению, она не сказала отцу, что не от него. Сначала все было хорошо, даже очень… Но когда мне исполнилось шесть, папа узнал правду и выкинул нас обеих на улицу. Мамины ухажеры первое время не имели ничего против меня, но когда мне исполнилось девять, мама отправила свою дочурку в Новую Зеландию к тетушке Хоуп. Она обещала однажды приехать и забрать меня. Первое время я даже ждала ее, но потом быстро поняла, что не стоит тешить себя иллюзиями. Знаешь… Боюсь, взрослая дочь ей была ни к чему. Это могло отпугнуть потенциальных поклонников. А моя мать очень болезненно относится к любым напоминаниям о ее возрасте.
— Боже, Гвен. Сочувствую. Наверное, это было чертовски тяжелое время.
— Я пыталась написать матери после смерти тетушки. Письмо вернулось в нераспечатанном конверте. Красноречиво, не правда ли? Тогда я решила для себя, что больше не нуждаюсь в ее присутствии в моей жизни. — Также, как и в присутствии других людей, способных причинить ей боль. Никто больше не может нанести ее хрупкому сердцу травму. Но в душе Гвен знала, что обманывает саму себя.
Начиная с отца и заканчивая Стивом, все люди, которых она любила, так или иначе предавали ее.
Деклан и Гвен решили доесть свои десерты, сидя на диване и смотря телевизор.
— Думаю, мне пора спать. Ты идешь? — спросила она, когда креманки опустели.
Деклан одарил жену одним из своих выразительных взглядов. Гвен пожалела, что вообще открыла рот. Ее слова прозвучали как приглашение в постель!
— Тогда я первый в душ, — вызвался Найт. — Ну так что, будем драться за кровать или поделим ее поровну?
По коже Гвен побежали мурашки. Она молчала, и Деклан хмыкнул:
— Да шучу я, не волнуйся. Я буду спать на диване.
— Ты уверен? — Гвен скептически окинула взглядом своего мужа. Ему гораздо удобнее было бы на огромной двуспальной кровати, чем на маленьком диванчике в гостиной.