Дитя любви мошенника!
Подзаголовком была помещена цветная фотография беременной женщины, лежащей на больничной койке. Хотя фотография была зернистой, Лана тут же уловила сходство с сердитым мужчиной, который молча стоял и постукивал себя пальцами по бедру, слушая человека на другом конце провода.
Это Мария Росселлини? Лана стала вглядываться в фотографию, ожидая, что ее захлестнут гнев и ненависть. Это была женщина, которая украла у нее мужа, женщина, которая сейчас поддерживала в своем умирающем теле жизнь его маленькой дочери. Но вместо гнева ее охватило лишь неподдельное чувство утраты.
Лана так крепко схватила пальцами бумагу, что та начала рваться. Под покрывалами и внутри безжизненно лежащей женщины на больничной койке жил ребенок Кайла. Ребенок, которого Лана не смогла дать ему. Она опустилась на колени, все ее тело сотрясалось. Несколько раз судорожно вздохнув, она оторвала взгляд от фото, чтобы просмотреть статью.
Тот, кто ее написал, хорошо подготовился. Здесь были многие пикантные подробности ее замужней жизни с Кайлом вместе с заявлениями их соседей и друзей. Людей, которые, как она думала, были ее друзьями. И, что хуже всего, статья заканчивалась обещанием рассказать на следующей неделе еще больше грязных подробностей о привилегированном воспитании Ланы, о тайнах ее собственной семьи, а также и о таинственном мужчине, с которым, как сообщают, она живет после смерти мужа.
Сердитый голос Рафаэля пробился сквозь туман охватившего ее шока.
— Это неприемлемо! Я хочу, чтобы вы нашли того, кто позволил сфотографировать мою сестру. Если в вашей больнице вы не можете защитить ее, я предоставлю ей свою охрану.
Он замолчал, когда заговорил человек на другом конце провода.
— Уж постарайтесь! — четко произнес Рафаэль. — Или вы лично понесете ответственность.
Он сердито захлопнул свой мобильный телефон и засунул его в нагрудный карман пиджака.
— Проклятье! — гневно произнес он и, повернувшись, увидел Лану. Она стояла на коленях и побелевшими пальцами сжимала газету. Никто не смог бы так хорошо сыграть. Как он мог быть таким глупцом и не сообразить, что у нее будет именно такая реакция на сообщение? Он думал только о Марии и ее безопасности, но нисколько не принимал в расчет чувства Ланы. Прошла всего неделя, как она услышала о ребенке, а вот сейчас получила доказательство. Как бы он ни убеждал себя не доверять Лане Уиттэкер, его долг смягчить удар, от которого она, очевидно, дрогнула.
— Лана… — мягко проговорил он, протягивая руку к газете, которая вызвала в нем такую ярость и заставила забыть обо всем. Выхватить из ее пальцев газету оказалось нелегко. В конце концов он все же отобрал ее и, поддерживая под локти, поднял Лану на ноги и усадил на диван.