Ему снова повезло: во-первых, удалось пройти на территорию усадьбы незамеченным, во-вторых, заветная дверь оказалась не заперта, и, в-третьих, вещдок он нашел там, где и рассчитывал. От догадок, подозрений и дичайших предположений голова шла кругом, но с каждой секундой события прошлого хоть и оставались по-прежнему бессмысленными, но принимали все большую упорядоченность. Ему бы только немного времени, чтобы все обдумать, поиграть с кусочками головоломки, вспомнить, как оно было пятнадцать лет назад.
Петр увлекся и не заметил, что за спиной у него кто-то стоит, а когда почувствовал, было уже поздно: на затылок обрушилось что-то тяжелое, и окружающий мир перестал существовать...
Дневник графа Полонского
5 июля 1915 года
В Берне жара несусветная, душно и маятно, но Оленьке, сдается мне, лучше. В клинике условия чудесные, врачи все сплошь профессора и светила, персонал вышколенный, методы передовые. Я с детьми навещаю ее каждый день. Митенька даже начал ее узнавать, тянуть ручки и лепетать что-то умилительное. И Оленька прямо лицом светлеет, когда дети при ней.
Лизонька с Настенькой научились играть в бадминтон, теперь Оленьке забава – наблюдать, как они порхают на лужайке, словно бабочки. Пробовала и сама, да быстро устала. Профессор сказал, что это астения, что нужно развивать мускульную силу. Теперь мы каждый вечер прогуливаемся по парку, когда с детьми, когда вдвоем, а когда с сеньором Антонио.
Признаться, не чаял в скучной и чопорной Швейцарии повстречать такой яркий и необычный персонаж. Сеньор Антонио – известный скульптор, инженер и вообще человек алхимического склада, разговоры ведет удивительные, порой даже еретические, но до чего ж убедительные! Третьего дня демонстрировал мне свою последнюю работу. Признаюсь, впечатление на меня она произвела неизгладимое.
Бронзовый Пегас, вздымающийся на дыбы, как по мановению волшебной палочки. Только нет никакой волшебной палочки, а есть хитрый подъемный механизм в постаменте и заводной ключ к нему. Завтра с разрешения сеньора Антонио покажу Пегаса детям. Настеньке с Лизой должно понравиться.
Думаю, а не пригласить ли мне этого кудесника в гости. Кинетические фигуры в нашем парке выглядели бы презабавно.
Пятнадцать лет назад
Вспоминать о случившемся в клубе было невыносимо стыдно, хотя, сказать по правде, Аглая почти ничего и не помнила. Помнила только отвратный запах дешевого вина, липкие лапы Лысого и его похабную ухмылку, а потом, едва ли не после первого глотка, мир вокруг изменился, перестал быть враждебным. Теперь даже Люська с Лысым казались Аглае милыми ребятами, а собственная неуклюжесть перестала волновать совершенно, тело ощущалось легким, почти невесомым. Но невесомость длилась недолго, еще пара глотков вина приглушила краски, сделала мир медленным, текучим, полусонным. Люди в этом мире двигались и говорили точно роботы, а сама Аглая вдруг совершенно перестала понимать, что ей говорят. Видела чужие лица, чувствовала чужие эмоции, но реагировать не могла, будто смотрела немое кино. Еще один глоток вина отключил последние чувства.