— Прояснить ситуацию...— задумчиво повторила Патриция.
Она чувствовала себя припертой к стенке, загнанной в угол. Адамc так мастерски разыграл партию, что не оставил ей пути к отступлению. Но изливать душу постороннему человеку казалось ей полнейшим безрассудством. Открыться ему значило сдаться без борьбы.
— Мистер Адамc,— собрав все свое мужество, произнесла она.— Вы слишком все усложняете. Все нюансы моего поведения, моего отношения к вам и, если хотите, к моему отцу не имеют принципиального значения.
— А я думаю по-другому, — холодно и настойчиво возразил Грегори.— Вот представьте себя на моем месте. Меня покупает какая-то женщина, которая хочет, чтобы я в течение суток или более короткого отрезка времени разыгрывал безумно влюбленного в нее мужчину, а потом катился прочь на все четыре стороны. Вы не находите, что это довольно унизительно? — Все было логично, не подкопаешься, и Патрицию охватила паника. — Я считаю, что вы должны предложить мне нечто большее, чем просто расплывчатые отговорки типа «это не имеет принципиального значения»,— передразнил ее интонацию Грегори.
Это была последняя капля, которая привела Патрицию в ярость.
— Я никому и ничего не должна, мистер Адамc! — бросила она ему в лицо с плохо скрываемой злостью.
— По-моему, мы договаривались, что вы зовете меня просто Грегори, — язвительно заметил сидящий напротив нее мужчина.
— Ни о чем мы с вами не договаривались! — раздраженно перебила его Патриция, уже не заботясь о том, что разговор на повышенных тонах явно привлекает внимание людей, сидящих за соседними столиками.— Я просто сообщила вам, что вы должны сделать.
— И думали, что я буду безропотно выполнять ваши ценные указания?
— Я ничего не думала, я была просто уверена в этом. Я именно за это и заплатила, в конце концов.
— Старая песня,— поморщился Грегори, словно почувствовав во рту что-то горькое. — Да, леди, вы меня купили и теперь я имею определенные моральные обязательства перед вами и учредителями аукциона. Но это не дает вам права использовать меня в своих корыстных интересах и на свое усмотрение, как какого-то биоробота. Давайте на секунду представим, что вместо вас меня на сутки выкупил психически больной человек и приказал мне за двадцать четыре часа, пока я нахожусь в его полном распоряжении, убить определенное количество людей. Я что, по-вашему, должен сделать это?
— Ну что вы передергиваете! — возмутилась Патриция.
— Я не передергиваю, Пат, а пытаюсь объяснить вам причины своей настойчивости и, если честно, уже устал это делать. Таким образом, или вы сейчас же в этом уютном ресторане, в спокойной обстановке, рассказываете мне все, или я умываю руки и ухожу, а вы пойдете на свою вечеринку без сопровождения и будете кусать локти всю оставшуюся жизнь. Выбор за вами, моя прекрасная леди!