Илиада (Гомер) - страница 262
Пику он бросил в него, и в живот ему медь угодила.
Ригм с колесницы упал. Тот пикою в спину ударил
Ареифоя возницу, когда он сворачивал коней.
Сшиб и его с колесницы. И кони забились в испуге.
Так же, как бурный пожар по глубоким свирепствует дебрям
Горного леса сухого. Вся чаща лесная пылает.
Ветер гонит огонь пред собою, повсюду бушуя.
Так повсюду он пикой свирепствовал, богу подобный,
И избивал убегавших; земля струилася кровью.
Так же, как если лобастых волов запряжет земледелец
Белый ячмень молотить на току, хорошо уравненном,
И под ногами мычащих волов высыпаются зерна, —
Так же совсем ахиллесовы однокопытные кони
Трупы топтали, щиты. Оросилися черною кровью
Понизу медная ось и ручки вокруг колесницы.
В них и от конских копыт, и от шин колесничных все время
Брызги хлестали. Вперед порывался Пелид, добывая
Славы, и черною кровью багрил необорные руки.
Песнь двадцать первая
Битва у реки
После того как троянцы до брода реки добежали
Ксанфа пучинного, богом рожденного, Зевсом бессмертным, —
Там, разделивши бегущих, одних по равнине погнал он
К городу, тем же путем, как ахейцы в смятенье бежали
В день предыдущий, когда многославный свирепствовал Гектор.
Так они к городу мчались в испуге. Туман разостлала
Гера пред ними глубокий, чтоб их удержать. Половину ж
Он к глубокой реке оттеснил серебристопучинной.
С шумом, зубами стуча, они бросились в реку. Вскипели
Воды, кругом берега застонали. Троянцы в потоке
Плавали с криком туда и сюда, крутясь в водовертях.
Как под напором огня, саранча, трепыхая крылами,
Мчится спастись у реки. Но жжет ее, вспыхнув внезапно,
Неутомимый огонь. И прыгает вся она в воду.
Так же шумящие струи глубокопучинного Ксанфа
Все переполнил Пелид в перемежку людьми и конями.
Богорожденный, копье прислонив к тамариску, оставил
На берегу его там и с одним лишь мечом на троянцев
Кинулся, богу подобный, замыслив жестокое дело.
Начал рубить во все стороны он. Поднялись отовсюду
Стоны мечом пораженных. Вода закраснелась от крови.
Там же, как крупным дельфином гонимые рыбы другие
Спрятаться в страхе спешат в углублениях тайных залива;
Жадно дельфин пожирает, какую меж ними ни схватит;
Так вдоль ужасных течений потока троянские мужи
Под берегами таились. Пелид, утомивши убийством
Руки, двенадцать живых себе юношей выбрал в потоке
Во искупленье за смерть Менетьева сына Патрокла.
Вывел из волн, ошалевших от страха, как юных оленей,
Руки скрутил назади скроенными гладко ремнями,
Что на одеждах из ниток сученых они же носили.
Он их товарищам дал отвести к кораблям изогнутым,
Сам же назад устремился, пылая желаньем убийства.