Ежедневно, утром и вечером, его заместитель полковник Рекнагель лично докладывал о ходе работ по совершенствованию оборонительных сооружений. К началу сорок второго года дивизия прочно вгрызлась в землю.
После значительных потерь в предыдущих боях дивизия была доукомплектована личным составом, пополнена боевой техникой и приданными частями. Все это успокаивало генерала Шведлера, вселяло надежду на успех в оборонительной операции.
Генерал был в отличном расположении духа, когда вместе с полковником Рекнагелем выбрался из подвалов штаба, собираясь ехать в одну из вверенных ему частей.
Уже возле автомобиля дорогу им преградил высокий подтянутый обер-лейтенант.
— Вилли Брандт, — представился он командиру дивизии, — новый начальник группы тайной полевой полиции ГФП-721.
И Шведлер и Рекнагель залюбовались молодцеватой выправкой обер-лейтенанта, его красивым, выхоленным лицом.
— Откуда вы родом? — спросил генерал.
— Из Гамбурга.
— Мой земляк! — воскликнул полковник Рекнагель и протянул обер-лейтенанту руку. — Чем занимались до армии?
— Мой отец имеет торговую фирму. — Брандт пожал руку полковника. — А я служил в гестапо.
Лицо Шведлера помрачнело. Старый прусский офицер, он недолюбливал молодчиков Гиммлера.
— Фронт я держу крепко. Хотелось бы, чтобы и тыл дивизии был обеспечен надлежащим образом, — бросил он холодно.
— Так будет, — пообещал Брандт.
— Как устроились в городе? — спросил Рекнагель, чувствуя непонятное расположение к обер-лейтенанту.
— Хорошо! В моем доме сразу три дамы. Две матери и две дочки.
— Но это будет четыре.
— Одна из них мать и дочь в одном лице. А самая молодая — очаровательная. Ей всего восемнадцать...
— Завидно. Желаю удачи, — усмехнулся полковник Рекнагель, прикладывая руку к козырьку фуражки.
Генерал Шведлер уже сидел в машине и нетерпеливо ожидал своего помощника.
Вилли Брандт сказал правду. В доме, где ортскомендант предоставил ему отдельную комнату, проживала врач Лидия Владимировна Трофимова с матерью и дочкой Нонной. Нонна действительно была красива. Но не только карие глаза, нежное лицо, длинные волосы до плеч и стройная фигура девушки покорили обер-лейтенанта. Его пленило ее блестящее знание немецкого языка, знакомство с классической литературой и музыкой.
Правда, стихи Генриха Гейне, которые Нонна попыталась прочесть, не доставили ему удовольствия. Ведь Гейне запрещен в фашистской Германии. А Брандт считал себя хорошим немцем. Как и все наци, он боготворил Адольфа Гитлера.
В первый день знакомства с Трофимовыми Брандт решил не открывать, что хорошо владеет русским языком. Хотелось из разговора женщин выяснить их отношение к оккупации, к немецкой армии, к новому порядку. Сказывалась привычка опытного гестаповца.