Счастье является прототипом положительных эмоций. Как сказал Аристотель, всё, что мы делаем, направлено на то, чтобы достичь счастья. На самом деле нам не нужны богатство, здоровье или слава сами по себе. Они нужны нам лишь потому, что мы надеемся, что они сделают нас счастливыми. Однако к счастью мы стремимся не потому, что оно нам что-то даст, а ради него самого. Если счастье действительно является целью нашей жизни, то что мы о нем знаем?
До середины ХХ века психологи неохотно изучали вопрос счастья, поскольку в социальных науках господствовало учение бихевиоризма, утверждавшее, что субъективные эмоции – слишком ненадежный предмет для научного исследования. Но в последние десятилетия академический эмпиризм, развивающийся в западных штатах США, оправдал значимость субъективных переживаний, и изучение вопроса счастья было возобновлено с удвоенной энергией.
Результаты исследований подтвердили уже известные факты и открыли неожиданные аспекты данного вопроса. Неожиданным явилось, например, то, что, несмотря на проблемы и трагедии в жизни, люди по всему миру склонны считать себя скорее счастливыми, чем несчастными. В Америке одна треть респондентов из сделанной выборки считают себя «очень счастливыми» и только один человек из десяти говорит, что он «не очень счастлив». Большинство останавливаются на серединной отметке, считая себя «довольно счастливыми». Похожие результаты были получены и во многих других странах мира. Как это может быть, когда философы на протяжении веков, размышляя о краткости и тягостности нашей жизни, утверждали, что мир – это юдоль слез, и нам не суждено быть счастливыми? Возможно, причина разногласия заключается в том, что пророки и мыслители были перфекционистами и не могли смириться с несовершенством жизни, в то время как остальное человечество довольно своей жизнью, несмотря на все ее несовершенства.
Конечно, существует и более пессимистическое объяснение, а именно то, что когда люди говорят, что они «довольно счастливы», они либо обманывают исследователя, который производит опрос, либо, что более вероятно, они говорят так, чтобы приободрить себя. Более того, как мы привыкли думать благодаря Карлу Марксу, заводской рабочий может чувствовать себя совершенно счастливым, однако его субъективное счастье есть самообман, который ничего не значит, поскольку объективно рабочий подчиняется системе, эксплуатирующий его труд. Жан-Поль Сартр утверждал, что большинство людей живет с «ложным сознанием», уверяя себя, что они живут в лучшем из возможных миров. Позднее Мишель Фуко и постмодернисты выяснили, что то, что говорят люди, не отражает реальных событий, а отражает стиль изложения фактов или манеру говорить. Хотя эта критика самоощущений человека выявила важные аспекты, которые необходимо признать, она также страдает от высокомерия ученых, считающих, что их интерпретация действительности имеет превосходство над реальным опытом большинства людей. Несмотря на глубокомысленные сомнения Маркса, Сартра и Фуко, я все же считаю, что если человек говорит, что он «довольно счастлив», мы не имеем права не признавать его заявления или интерпретировать его, как обратное утверждение.