Фред обнял ее и притянул к себе, прежде чем успел сообразить, что это такое он, черт подери, делает. Норман увидел, как у Доры расширились глаза, услышал, как она ахнула, и в следующее мгновение его губы прильнули к ее рту.
При первом прикосновении к этим мягким, чувственным губам он уже понял, что сделал большую ошибку. Сейчас, когда Фред впервые почувствовал их вкус, сердце у него молотом забилось о ребра, и он догадался, что навлек на себя кучу неприятностей. На своем веку ему довелось перецеловать множество женщин, и ему это очень нравилось. Но только теперь Фред осознал, что ни черта не знает о поцелуях.
Удар молнии. По-другому описать такое нельзя. Держать ее в своих руках, целовать ее — как оказаться пораженным молнией, сверкнувшей с ясного, безоблачного неба. Но невозможное случилось и чуть не убило его наповал.
Тут-то ему и надо было бы оттолкнуть ее и бежать куда подальше, пока между ними не окажется, по меньшей мере два часовых пояса. Но ее рот, податливый и опьяняющий, был сладок, как вселенский грех. Можно избежать грехопадения, можно научиться не пьянеть. Но соедини эти два соблазна в один и добавь к нему нежнейшую уязвимость, которая вызывает желание взять на руки эту хрупкую молодую женщину и оградить от всех бед, — и человек пропал. Со стоном, в котором слышалось ее имя, Фред плотнее прижал девушку к себе, почувствовав каждый дюйм ее тела от груди до колен.
Дора стояла абсолютно неподвижно и пыталась уверить себя, что она не из тех женщин, которые могут специально вызвать — или поощрить — мужскую страсть. Прошло уже почти девять лет с тех пор, как мужчина в последний раз целовал ее, и она ничуть не жалела бы, если бы это время растянулось на десятилетия. Ей это абсолютно не нужно… и он ей не нужен. Все, что надо сейчас делать, не отвечать ему взаимностью, и Норман наконец поймет и отпустит ее, Это же так просто! Если бы только Дора не чувствовала громкие удары его сердца, бьющегося в такт с ее собственным. А потом язык Фреда скользнул в темные, таинственные глубины ее рта, и она явственно ощутила вкус и силу его желания, его страсти.
Оглушенная, Дора хотела возмутиться использованием нечестного приема. Но, что может женщина противопоставить мужчине, который открыто показывает ей, что она с ним творит? Дора не могла собраться с силами, чтобы оттолкнуть его. Наоборот, с ослабевшими коленями, она обвила руками его шею, и вся ее ледяная, непоколебимая холодность, которую не удалось преодолеть еще ни одному мужчине, испарилась, как дым. Не в силах остановить себя, Дора прильнула к Фреду, не понимая, почему она раньше не хотела сделать этого.