Когда-то, вступая на стезю трассер-дао, Марина без колебаний и долгих раздумий взяла себе второе имя - "Эхо". Как известно, легендарный трассер приводит на страницах своих записок несколько методов раскрытия собственной сущности, которая и должна быть возможно более полно отражена во втором имени, и советует не принимать опрометчивых решений, ибо выбор производится раз и навсегда. Марину с детских лет все считали очень отзывчивой и чувствительной девочкой, и она свято верила в это сама, а как говорили древние "tertium non datur" - "третьего не дано".
Ныне, считая себя уже не желторотым трассером, и так оно и было, Эхо приобрела стойкую привычку анализировать свои чувства и даже их мимолетные оттенки. Нет, этот врач, этот известный консультант ей понравился меньше, чем она могла ожидать. Деловит, серьезен, собран, задал только самые важные вопросы, но ей показалось, что он был с ними слишком сух и официален, а еще, пуще того, явно выделял Элефанта, это в среде трассеров всегда считалось дурным тоном, все были равны - и точка. Пусть даже непосвященным это казалось парадоксом. Уважать можно кого-то меньше, кого-то больше, кто-то может казаться тебе симпатичнее, добрей, умней, но относиться к каждому должно с равным проявлением знаков внимания. Ко всему прочему хладнокровное отношение к тому, кто в петле, было в нем только соблюдением буквы неписаных законов, а не их духа, пунктом правил, за которым легко спрятать равнодушие.
Едва Эхо вошла в метро, как эти и подобные им мысли отошли на задний план. Дело в том, что единственное лицо, которое ей удалось сделать для себя, было "пассажир".
Специфический запах, ровный искусственный свет, геометризм облика станций, стандартные фразы, повторяющиеся из динамиков через равные интервалы времени, всегда создавали у нее особый настрой. Еще на середине эскалатора она услышала голос:
- Чуть выше подбородочек...
Эхо вопросительно повернула голову туда, откуда исходил звук..
... Солнце трепетало на глади пруда, ветерок шуршал в камышах, над белыми лилиями неподвижно висели стрекозы, стрекотали кузнечики, жужжал в траве толстый шмель...
- Чуть-чуть выше подбородочек... Мария, не улетай далеко в своих фантазиях...