Сквозь приоткрытые шторы в комнату пробивались лучи утреннего солнца. Еще не открыв глаз, Доминик почувствовала, что не одна в своей теплой уютной постели. На одеяле сидела Фэнси и урчала, как хорошо смазанный мотор.
Конрад перевернулся на спину, одеяло сползло, и Доминик увидела его загорелое тренированное тело. Ее снова охватило возбуждение. Конрад открыл глаза, и его губы расплылись в медленной полусонной улыбке. Он протянул к Доминик руки и привлек ее к себе.
— Я забираю свои слова назад. Мы можем сказать со всей определенностью, что я ошибался. Ты не фригидна.
Доминик лукаво улыбнулась.
— Лучше скажите, доктор, что вы совершили чудесное исцеление прошлой ночью. Одиннадцать лет — слишком большой срок, чтобы надеяться снова прийти в норму.
В этот момент на прикроватной тумбочке зазвонил телефон, и Доминик неохотно сняла трубку.
— О, Джулия, слава Богу, это ты! Я уж испугалась, что звонят из больницы. Как там Чак?
— Как всегда, прекрасно. Завтракает с Билли на кухне. Знаешь, я подумала… В общем, пусть он побудет у нас еще немного.
— Спасибо. Я сегодня проснулась позже, но уже встаю, так что…
— Я видела машину Конрада во дворе, поэтому и говорю: не торопись.
— Ага, увидела — и сразу сделала выводы?
Джулия рассмеялась и с чувством сказала:
— Счастливая!
Конрад провел языком по ее шее, и Доминик заторопилась:
— Ну ладно, Джулия, мне надо вставать. Дай мне десять минут на сборы.
— Не торопись, я сказала. Занимайся своими делами.
— Спасибо. — Доминик положила трубку и повернулась к Конраду.
Он смотрел на нее влюбленными глазами. Она с радостью утонула бы в этих темных таинственных колодцах, где отражалось их обоюдное желание, вспыхнувшее с новой силой.
Но Доминик ждали дела, и, кроме того, надо было уделить внимание сыну. Теперь мне придется делить свою любовь между двумя мужчинами. Одна любовь для сына и совершенно другая, не похожая на первую, — для любовника. Значит, теперь так я буду думать о Конраде? И как долго это продлится между нами?
Доминик высвободилась из его объятий и начала собирать одежду, в беспорядке разбросанную на полу. Но она уже знала, что сегодня ночью ее жизнь изменилась необратимо.
А что ждет ее дальше?
— Мам, ничего с нами не случится. Джулия сказала, что мы уже большие…
Чак смотрел на мать так, словно та только что свалилась с луны и ничего не понимала. Доминик собрала грязные тарелки со стола и поставила их в раковину.
— Пошли спросим мою маму еще раз, — шепнул приятелю заскучавший Билли. — Если мы не выйдем сейчас, то опоздаем.
— Я знаю, — прошипел в ответ Чак и вопросительно посмотрел на мать. — Ну как, мам?