— Нелегкая эта работа — присматривать за вами! — произнес Клайд.
Мелли пришла в ярость от смеси досады и насмешки в его голосе. Она попала в ужасное положение, а его это забавляет!
— Проваливайте отсюда! — выдавила она сквозь рыдания.
Он ничего не сказал, только вздохнул, и когда она решила посмотреть, что он делает, то с ужасом убедилась, что он воспринял ее слова всерьез и уходит. Неужели он и впрямь решил оставить ее здесь одну? Какая жестокость!
Мелли бы скорее умерла, чем побежала за ним, но его преступное равнодушие к ее судьбе стало последней каплей, а сознание того, что она сама отвергла свой последний шанс на спасение, окончательно сразило ее. Она опустила голову на руки и предалась отчаянию.
Она не услышала, как где-то вдалеке заводили машину, и не поняла, что эта машина едет к ней, пока ее не ослепил свет фар. Она подняла голову и увидела рядом длинный роскошный автомобиль.
Хлопнула дверь, и Клайд Дуглас появился из-за капота.
— Оставьте меня в покое! — пробормотала она, но все же незаметно стала вытирать тушь, потекшую с ресниц.
Она могла бы не стараться — Клайд и не думал на нее смотреть. Он поставил ее на ноги и нагнулся, чтобы взять чемодан.
— Что вы делаете?
— А вы как думаете? Должен сказать вам, что я тоже провел длинный и тяжелый день и в довершение всего мне навязали в подопечные незнакомую капризную женщину! И я совершенно не намерен терпеть вашу истерику, особенно посреди ночи!
— Какая еще истерика? С чего вы взяли? — возразила Мелани. — Я просто безумно устала… У меня болят ноги…
— Перестаньте себя жалеть! Подумайте о чем-нибудь другом.
— Если вы такой умный, скажите о чем! — огрызнулась Мелани, переступая с ноги на ногу и разглядывая красные пятна на местах, где туфли врезались ей в кожу.
— Ну, например, об этом.
С этими словами он притянул ее к себе и поцеловал. Это было для нее полной неожиданностью! Ее как будто током ударило. У нее мгновенно ослабели колени, она боялась, что упадет, если Клайд отпустит ее. И она была совершенно не готова к своей реакции на его поцелуи. Она словно потеряла контроль над собственным телом, которое послушно подчинилось зову пола. Мелани знала, что должна отстраниться, но вместо этого продолжала подставлять губы его поцелуям, а ее ладонь скользнула за ворот его рубашки…
Она совсем забыла, где находится, куда направлялась, забыла об усталости, забыла о том, что едва знает этого мужчину. Все это абсолютно потеряло значение. Она не могла думать ни о чем, кроме океана чувств, в который погрузилась, как только его губы прижались к ее губам, и о том наслаждении, которое испытала неожиданно для себя.