– Смотря для кого… – Он нагловато рассмеялся. – Я, кстати, собираюсь просить руки младшей дочери графа фон Штальберга.
– Поздравляю, а я при чем? – Мой вопрос прозвучал откровенно недружелюбно. Не нравился мне этот разговор. А о Штальбергах я не помнил ничего, даже герба их.
– Претендентов на ее руку много, даже слишком. Кати – красавица, каких поискать. И ты мог бы мне помочь опередить остальных.
– Я бы с удовольствием, но занят, прости, Гордон, в другой раз.
Оба несущих спокойствие расхохотались. Ох, не понравился мне их смех. Фиричелли – у него в глазах бесенята прыгали. Чем же я мог ему насолить? Он ведь убить меня хочет, не иначе. Да я же с ним не встречался даже. Колесики в башке завертелись. Фиричелли, Фиричелли… ФИРИЧЕЛЛИ!!! Изольда Фиричелли, чернявая красотка, последняя моя девушка в Лазурном домене, та самая, из чьего будуара я бежал прямиком на Меркурий.
– Твою мать! – вырвалось у меня.
– Луи, – задушевным тоном произнес Гордон, – уже семь лет прошло. И в первенце Изольды Штальберг, урожденной Фиричелли, все четче просматриваются черты, характерные для рода Касталенде.
– Фиричелли и Касталенде очень похожи. Говорят, когдато мы даже породнились, – поспешно проговорил я.
Аркадия позади давила смех, как могла, а могла она не очень. А вот меня не привлекала мысль, что моя голова станет свадебным выкупом для заносчивого Тюдора. Была надежда, что Фиричелли, как недавний дворянин, не очень много внимания уделял генеалогическому древу своей семьи, но паршивец оказался на редкость прилежным:
– Линии наших родов нигде не пересекались, а опытный сильный верой всегда определит, кто отец ребенка. Так уж получилось, что мои отец и дед – сильные верой.
Ну конечно. Почему большинство выслужившихся плебеев стремятся в сильные верой или в повелевающие стихиями, но обязательно не боевые, и только с третьегочетвертого поколения в этих родах пробуждаются чахлые ростки воинственности?
– Чего ж тебя на Марс понесло? Бубнил бы, как и они, молитвы.
– Но месть – плохая и недостойная штука, Луи, – промолвил Гордон, в то время как Фиричелли покраснел и заткнулся, не находя слов. – И я убью тебя не из мести, а потому что ты участвовал в убийстве Юлиана.
Фиричелли эти слова словно подхлестнули. Он бросил руки на рукояти клинков. Гордон и четверо оруженосцев дружно повторили его жест. Я тупо наблюдал, как мечи скользнули из ножен. Вот черт! Надо же так попасть. Самое главное – убежать от них тоже никакого шанса. Оруженосцы – ерунда, а вот полноценные несущие спокойствие пришпилят меня, как бабочку, я даже в Тень уйти не успею.