С тех пор многие прикусили языки. Мало ли, оговоришься случайно – и получишь место в родовом склепе.
Зашла речь и о Штальбергах. Руи часто бывал в их доме. Отто фон Штальберг, муж Изольды, относился к нему благосклонно. Вообще после отречения семьи от меня он старался сблизиться с Касталенде.
– Ему лет сто семьдесят, – сказал Руи. – Все его сыновья погибли в последней войне. Ему нужен был новый наследник, потому он и женился на Изольде. Фиричелли были только рады породниться с ним. Высший в тридцать первом поколении, к тому же старший сын главы семьи. Старик Максимилиан с каждым годом все воинственней становится. Все ждут, что в очередной войне он найдет свою смерть. Первая жена Отто была несущая спокойствие. Ее уже лет пятьдесят как убили. Словом, Отто вотвот станет главой семьи, а обязательное условие для этого – наследник. Сначала вроде бы все шло хорошо, у Изольды родился крепкий мальчуган. Все Штальберги нарадоваться не могли. А потом правда выплыла наружу. Отто мне даже жаль. Онто сразу сына Изольды объявил наследником. И самое обидное для него – что больше он детей иметь не может.
– Это он тебе сказал? – усмехнулся я.
– Нет, Изольда. Ты же знаешь, многие высшие к его годам лишаются каких бы то ни было чувств. Как следствие – неспособность… ну, сам понимаешь…
– Говори яснее: импотенция.
– Ты слишком резок, Луи.
– Нет, просто называю вещи своими именами. Наш отец был старше его, когда мы появились на свет.
– Сравнил. Если бы мама была жива, я думаю, мы были бы не последними ее детьми. Это в нашем роду наследственное.
– Нашли чем гордиться, – фыркнула Аркадия, отрываясь от плетения заклинания.
– Не отвлекайся, – огрызнулся я.
– Не рычи на прекрасную сеньориту, – одернул меня брат. – А то вызову на дуэль.
– И убьешь первым выпадом? – ядовито осведомился я.
– Зачем? – Он искренне удивился.
– За сараем, – буркнул я.
– Ты же мой брат. – Он словно бы не заметил моей издевки. – Просто проучу, чтобы вел себя как подобает маркизу де Касталенде.
– Ты лучше продолжай. Обещаю и торжественно клянусь впредь обращаться к сеньорите на «вы» и шепотом.
Аркадия прыснула со смеху. Руи бледно улыбнулся. С грустью отметил я, что привычка сдерживать свои чувства плотно вошла в его обиход, и не вышибешь ее уже ничем.
– И как же повел себя твой друг Отто? – вернул я разговор в прежнее русло.
– Никакой он мне не друг. В последние годы я больше с Изольдой общался. Отто стал невыносим. Всю злость выливал на жену. Будь у него еще дети, он объявил бы наследником когонибудь из них, и это было бы нормально. А так лишить малыша Фулька наследства – это признать позор семьи.