Берлин
Весеннее солнце Берлина по-летнему жарило еще голые аллеи и голуби остужаясь, барахтались в остатках луж.
Здесь, чуть в стороне от штрасс Берлина — журчание фонтана и аромат турецкого кофе. Но люди, не сносные люди — туристы, выследили этот уголок покоя по благости лиц посетивших это кафе берлинцев, и теперь, до позднего вечера, топили здешнюю тишину гулом иноземной речи.
Здесь привык встречаться с неудобными клиентами Фридрих. Вот, один из них. По-кошачьи лавирует меж столиков по направлению к нему. Цыган, по имени Ромул, по национальности албанец. Стройный, одетый в черный с золотом костюмный ансамбль. С черными кудрями и золотыми серьгами, он просто излучал опасность женским душам. Поймав себя на этой мысли, Фридрих додумал: "..и расслабившемуся мужчине всадит под лопатку нож, да будет в том нужда".
— Салам аллейкум, Фриззи, как здоровье семьи, не оставил ли достаток?
Ромул изъяснялся на превосходном немецком, в отличие от собратьев и щеголял тем.
— Спасибо, не женился. И в казино не хожу.
Албанец присел за столик в элегантной позе — локоток на столешницу, одну ножку чуть назад.
— Лелеешь Удачу, заперев ее в детской? Не опасайся, моя просьба невинна и хорошо оплачиваема.
— Я не девственница, не уговаривай. Излагай конкретно, у меня сегодня строгий лимит времени.
Деланно вздохнув, ловелас выложил:
— Моим родственникам приспичило заняться самообразованием, и, для практики в освоении научной терминологии, им подай копии с реальных работ.
Такой вот каприз. И, желательно что бы это была документация, хранящаяся на американской базе бывшего американского контингента в Западном Берлине. Там, кажется, сейчас склады консервации. Эта документация хранится в папках под названием "Блиц Индру". Запиши, пожалуйста. Требуются копии всех документов, во всем папках под этим титулом.
— И все?
— Сроки сжатые — три дня.
— По этому делу, я отвечу тебе до утра, по сотовому цифру. Я назову цену, и это будет цена услуги на условиях "всё включено". С доставкой на место передачи: в это же кафе. Ты отвечаешь "Да", — и нет проблем.
— Я не сомкну глаз до утра, мой драгоценный, думаю, твоя цена будет уважаема моими родственниками. А нам, я так понимаю, снова встречаться через три дня, в пятницу: на этом же месте, в это же время?
— Да.
Цыган, привстав, изобразил поклон и уже молча, растворился среди посетителей, будто и не было его. Фридрих не спеша допил кофе, и, бросив на столик несколько монет, отправился к своей машине припаркованной далековато от этой закрытой для транспорта зоны. Сев в машину и уже остановившись у светофора, услышал в открытое окно знакомую до дрожи мелодию, насвистываемую из машины, вставшей в соседнем ряду: "…Расцветали яблони и груши. Поднялись туманы над рекой. Выходила на берег Катюша…".