– А мне зачем? – спросил я у него.
– Откуда я знаю! – пожал он плечами. – Может быть, тебе Павел последние мозги отбил. Платит Семен хорошо, да слухи про него разные ходят. На этой улочке про всех слухи – сюда порядочные люди не ходят.
Последняя фраза была адресована Игнатию, который, похоже, просто пропустил ее мимо ушей. Я даже не уверен, что он драку видел, – настолько мутным был его взгляд.
Я оперся на стену форта, обулся, старясь не свалиться: голова продолжала кружиться. Точно, еще и сотрясение. Рубаху натягивать не стал, чтобы в крови не измарать. Нахлобучил шляпу на затылок, укрыв раскалывающийся от боли череп от палящего солнца.
Фома с товарищами ушел обратно в трактир, причем Павел выглядел мрачно и посмотрел на меня недобро. Это он зря – сам боя хотел и проиграл честно. Неспортивно это он. Толпа рассасывалась кто куда, а кабатчик подошел ко мне, протягивая немалую горсть монет.
– Держи вот, – сказал он, пересыпая деньги в ладони. – Сорок два рубля тебе с боя. А договорись ты заранее со мной – могли бы такой бой устроить, что рублей двести поимел бы. Интересно?
– Я не по этим делам, – покачал я гудящей головой.
– По этим или не по этим, а ты зайди ко мне завтра поболтать, если время будет. Лады? – Он хлопнул меня жирной рукой по плечу и добавил: – Ну будь здоров, заходи, если что, Семена Криворукого спросишь.
И пошел к себе в трактир, откуда доносился отчаянный шум: все наперебой обсуждали зрелище. А мы медленно направились в порт, поддерживая под локти Игнатия.
* * *
Перед тем как отправить шкипера отсыпаться, Иван погнал его на пляж, трезветь. А что! Самый отличный способ протрезвления, учитывая, что тот сидел в довольно холодной воде до тех пор, пока зубы не застучали. Я тоже поплелся с ними – кровь смыть, ополоснуться, да и вообще морской водой ссадины полечить – метод пусть и примитивный, зато надежный. Да и пляж прямо под боком, сразу за пирсами. И вода чистая, несмотря на то что купаются прямо в порту. А вот за пределами порта хоть песчаный берег и продолжался, но купающихся видно не было. Это почему, интересно?
Вода была в меру соленая, чистая, прозрачная, дно – плотный крупный песок. Идеальный пляж, в общем. К тому же после продолжительного ныряния ссадины даже щипать перестали и отеки вроде как сошли немного. Но на конкурс красоты мне завтра точно рановато будет: не тот портрет ожидается.
После пляжа Игнатий как-то резко протрезвел, взял себя в руки, и только тогда, когда уже вернулись на шхуну, ему рассказали, что случилось. Его как громом ударило. Ноги подкосились, он упал бы на палубу, если бы не схватился за мачту. Так и стоял, молча, слегка покачиваясь.