— Вино я уже заказала, его все равно нужно много. Продукты мне привозят… Купи приправы и все.
— Хорошо.
— Как ты сама?
— Плохо.
— Ничего, держись.
— Я, наверное, уеду, бабуль. — Сильвия уже забыла, что рядом сидит Алекс и внимательно слушает ее. — Зачем эти мучения, ради чего? Кому и что я докажу?
— Приезжай домой, поговорим, детка.
— А где папа?
— Как где? Они с Люсьеной уплыли вместе со всеми. Теперь Ник и компания Фрэнка не разлей вода!
— Я поняла. Я скоро буду. Пока, бабуля.
Она нажала отбой и уронила голову на скрещенные руки. Ну, за что ей такие мучения?! Почему в жизни все так запуталось и словно вывернулось наизнанку, самой неприглядной, уродливой стороной?
Алекс молчал, опустив глаза.
— Мне надо ехать. — Слезы были уже на подходе. Еще секунда, и Сильвия разревется при нем.
— Никуда вы не поедете!
Он вдруг властно обнял ее и прижал голову к своей груди. Наверное, он знал, что нужно делать в таких случаях, потому что Сильвию, наконец, прорвало. Она рыдала на его груди горько и безудержно, иногда с чувством ударяя в нее кулаками, рыдала долго, пока не ощутила облегчение, которое всегда приходит на смену слезам. Она ничего не говорила, ничего не объясняла и вообще никак не комментировала свои действия. Почему-то Сильвия была уверена, что сейчас Алекс поймет и примет ее любую. Даже такую — заплаканную, с размазанной тушью, с красным носом и некрасиво растянутыми губами.
— Ну, вот и все. Тебе стало легче?
— Да.
— Поедем, прокатимся куда-нибудь, а потом я отвезу тебя к бабуле.
— Но…
Сильвия посмотрела на него затуманенным взором, ей хотелось спросить, почему он перешел на «ты», хотелось спросить, куда они поедут, и вообще, куда девать ее машину, ибо в таком состоянии она не сможет сесть за руль…
— Пойдем-пойдем. Я знаю, что говорю.
Снова она подчинилась его уверенным движениям, позволив обнять себя за плечи и вывезти из города. Ей вдруг стало все равно, что будет дальше. Все равно, что будет с Алексом, с Люсьеной и отцом, с Фрэнком и его новой невестой, которая носит под сердцем дитя.
Сейчас они прокатятся, а завтра она соберет вещи и уедет отсюда навсегда. Только мадам Сиси будет горевать о ней. А может быть, и нет. Может, она полюбит Бианку, и та с годами тоже станет звать ее бабулей.
Алекс заметил, как ее глаза снова наливаются слезами.
— Не нужно думать об этом. Забудь.
— Мы неожиданно перешли на «ты», а я и не заметила.
Он бесстрастно повернул ключ в зажигании.
— Я всегда был убежден, что совместно выплаканные слезы гораздо больше сближают, чем совместно проведенная ночь.
Сильвия нахмурилась. Опять он за свое!