Эшли издала молчаливый вопль. Весь день у нее один эмоциональный стресс сменялся другим, а сейчас ее ждало неминуемое несчастье. Ее пальцы растопырились еще шире на кудрявой головке Томаса, прикрывая ее от взгляда Витора. Может, сказать, что ребенка нужно переодеть? Не придумать ли историю о том, как он внезапно подхватил заразную болезнь? Но времени на придумывание историй у нее не осталось, ибо чувствовавший себя неуютно в ее крепких объятиях малыш вдруг извернулся и высунулся из-за ее плеча.
— Привет! — Витор улыбнулся.
Пока ребенок очень серьезно, даже торжественно рассматривал Витора, сердце Эшли бешено колотилось. Одновременно Витор внимательно изучал Томаса. О чем он думал? Встревожилась Эшли. Вдруг он..? Мог он..? Аесли он…
— А он не похож на Саймона, — сказал Витор. — Темнее.
— Да. — Она выдавила из себя смешок. — Моя мама клянется, что он точь-в-точь мой брат в том же возрасте.
— Как его зовут?
— Томас.
— Привет, Томаш. — Витор произнес «ш» на конце на португальский манер.
Малыш продолжал неулыбчиво оценивать его.
— Он переживает период стеснительности, — на одном дыхании пояснила Эшли, — и особенно осторожен с мужчинами. Тут есть один датчанин, с которым я поддерживаю деловые отношения. Томас хорошо его знает и обожает кататься в его фургоне, но отказывается дружить с самим Лейфом. О! — воскликнула она, когда мальчик опроверг ее утверждения, вдруг метнувшись из ее рук в сторону Витора.
— Привет, — с улыбкой воскликнул Томас.
— Что это у тебя в руке? — поинтересовался Витор. — О, первая машина, которая появилась у меня, была таким же «осликом», — сказал он, когда мальчик раскрыл свою ладошку. — Когда я брал ее на пляж, она делала «м-р-р-р», «м-р-р-р», носясь вверх и вниз по кучам песка.
Томас тихо хихикнул и повторил:
— М-р-р-р, м-р-р-р.
Эшли в изумлении смотрела на своего сынишку. Он точно воспроизводил гортанное, типично португальское мурлыканье, которым Витор обозначил звук мотора. Ее взгляд жадно впитывал картину маленького мальчика на руках у высокого мужчины. Они так хорошо смотрелись вместе. Водя своей машинкой по плечу Витора, Томас широко ухмылялся в восторге от знакомства с ним, а Витор вел себя так, словно прирожден был общаться с детьми. Эта мысль поразила ее. Может, действительно прирожден? Хотя два года назад, когда Витор жил с гибкой и тонкой манекенщицей, ей и в голову не приходило, что они поженятся. А почему бы и нет, удивилась она сейчас. И они могли завести семью. Эшли нахмурила брови. Глупо, конечно, но мысль о том, что Витор мог жениться и растить детей, привела ее в замешательство. Для нее-то лучше было бы, если бы он был женат. Гораздо лучше.