Большинство подружек Найджела она, однако, встречала с плохо скрытым недоверием. Во время очередной уборки она доверительно сообщила Розе, что Найджел постоянно попадается на удочку авантюристкам, которых она обобщенно называла «золотоискательницами», и что по доброте своей натуры он и понятия не имеет, на что способно женское коварство. Однако, как ни парадоксально, но Энид мечтала, что Найджел остановит свой выбор на такой девушке, которая понравится и ей, и за мытьем посуды размышляли о новом участке земли, где два красивых дома в стиле «шале» стояли бы рядышком друг с другом, а она нянчила бы внуков. Как-то во время воскресного ланча, когда Энид расписывала Найджелу все эти прелести, в напрасной попытке выведать его планы и намерения, тот заговорщицки подмигнул Розе. Не то чтобы Найджел делился с ней всем, но она знала его все-таки намного лучше, чем мать.
Роза с болью понимала, что Найджел неизбежно вступит в такой возраст, когда захочет обзавестись женой. Вот уже несколько лет она отправлялась ко сну со стыдливой мечтой, скроенной по избитому романтическому сценарию: Найджел неожиданно признается, что всегда любил только ее одну, и заявляет о своем желании взять ее в жены. Кляня себя за этот тайный грех, она тем не менее ухитрялась приезжать в родительский дом всякий раз, когда ожидался его приезд, и с болезненным интересом рассматривала его очередную подружку. Они постоянно сменяли одна другую, все одинаково хорошенькие и в целом не очень умные. Все они были хрупкими блондинками, нежными и жеманными, как кошечки, и рядом с ними Роза казалась себе большой черной пантерой, сбежавшей из зоопарка. И считала, что не заслуживает прикосновения розовой помады к губам, отчаянных попыток что-то сделать с волосами или надеть свое «лучшее платье».
А для Найджела она всегда была маленькой сестричкой, так же, как для Энид, кем-то вроде подкидыша, робким, скрытным ребенком, который сторонился шумных игр и не отрывал глаз от книжки. Что касается Рональда Ферфакса, то он любил свою дочь, но ему до сих пор было больно видеть в ней так много черт его обожаемой первой жены. И он проявлял свою привязанность тем, что «делал для нее все, что мог», на практике это означало неустанную заботу об успехах в учебе и создание фундамента для дальнейшей карьеры, а также презрительно-насмешливое неприятие ее непонятных подростковых причуд, когда она вознамерилась было присоединиться к своре хиппи в художественной школе.
— Как я рада, что ты так рано приехала, — пробормотала Энид, чмокнув падчерицу в щеку. — Будь так любезна, займись нашим серебром. Найджел приедет завтра к обеду и останется на ночь. Он привезет свою новую девушку. — Энид произнесла все это заговорщицким тоном. — Ее зовут Филиппа, и у меня создалось впечатление, что он изрядно ею увлечен.