Она инстинктивно заколебалась, стоит ли ей воспользоваться ключом, и позвонила в дверь, воображая себе всякого рода ужасные сценарии; как она обнаружит Найджела с перерезанными венами либо висящим на люстре. Перед лицом безумного страха Филиппы Роза держала себя спокойно и под контролем. А тут, стоя в одиночестве, когда за ней никто не наблюдал, она почувствовала, что дрожит всем телом. С облегчением она услышала наконец шаги и грохот за закрытой дверью, словно кто-то натыкался на мебель. Затем дверь широко распахнулась, и в ней появился Найджел и агрессивно встал на пороге.
Уже много лет Роза видела его лишь по выходным, когда безупречно одетый, с изысканными манерами, учтивый, он появлялся, чтобы поразить свою мать, очередную подружку или обеих сразу. Этот же Найджел неделю не брился. Его глаза налились кровью, а волосы были всклокочены. Рубашка грязная, а вместо ауры дорогого лосьона после бритья от него исходил перекисший запах перегара, табака и пота. Он яростно уставился на нее.
— Что? — рявкнул он. Роза онемела. Тогда он поглядел на нее ужасным взглядом и сказал заплетающимся языком. — И чем могу вам служить?
Пораженная Роза поняла, что Найджел не узнал ее. Ситуация внезапно показалась нелепой и смешной.
— Найджел, это я, Роза. Позволь мне войти, — сказала она и без церемоний вошла в дверь.
В любой другой ситуации его реакция была бы радостной. А тут он заморгал и остолбенел, как в старомодной комедии, пристально вглядываясь в нее и приговаривая:
— Роза, милая? — пробормотал он с жалким изумлением, а затем: — Роза! Ты выглядишь… по-другому! — И это слово разрядило напряженность.
— Филиппа послала меня, — продолжала Роза, стараясь обойти опасность сцены пьяных слез. — Тебе нужно показаться врачу, Найджел.
Бутылки виски валялись по всей квартире. Странным и пугающим образом он не обнаруживал явных признаков опьянения. Хотя он держался нетвердо на ногах, однако речь его была, пусть хриплой и неразборчивой, однако логичной. Он скорее напоминал тяжело больного.
Внезапно Роза вспомнила о своих собственных бедах, и волна симпатии к товарищу по несчастью захлестнула ее. Она села рядом с Найджелом и обнаружила, что уже держит его голову у себя на груди, а он прильнул к ней словно маленький мальчик. В какой-то ужасный момент ей показалось, что он вот-вот расплачется, и хотя она ни в коей мере не стала презирать его за то, что сломался в ее присутствии. Однако он просто крепко обнял ее, хрипло дыша.
Роза почувствовала себя двойным агентом, когда он заговорил. Ей показалось лицемерным, что она вынуждена выслушивать диатрибы