— Вот он. Если поедет, я отслежу путь.
— А можно влезть в этот «эксплорер», не потревожив сигнализацию?
— Тоже мне, бином Ньютона. Если после заката он еще будет там, я впущу тебя внутрь.
Зет выпрямился.
— Мне нужен новый телефон.
Вишу открыл ящик стола, вытащил трубку и поколдовал над ней.
— Готово. Я разошлю всем твой новый номер.
— Позвони, если эта тачка оживет.
Когда Зетист повернулся к ним спиной, Фури еще раз пыхнул косячком и задержал дыхание. Дверь в туннель громко захлопнулась.
Не отдавая себе отчета, Фури раздавил окурок и бросился вслед за братом.
Услышав за собой звук шагов, Зет остановился. Свет с потолка подчеркнул резкую линию его подбородка, шрам на лице и глубокие впадины щек.
— Что надо? — спросил он, нахмурившись. Низкий голос отрикошетил от стен. — Подозреваю, хочешь спросить о Белле.
— Может быть. — Фури остановился. — Да.
Зет опустил глаза и стал разглядывать пол тоннеля.
— Ты ведь чувствуешь на мне ее запах?
В повисшей тишине Фури отчаянно захотелось еще разок затянуться.
— Я только хотел узнать… Все ли в порядке после того, как ты с ней… переспал?
Зет скрестил руки на груди.
— Все хорошо. И, гарантирую, больше ей этого не захочется.
«Господи…»
— Почему?
— Я заставил ее… — Зет закусил искалеченную губу. — Ладно, забудь.
— Что? Что ты натворил?
— Заставил ее сделать мне больно.
Когда Фури отпрянул, Зет грустно рассмеялся.
— Такие дела. Так что не беспокойся, больше она ко мне не сунется.
— Как… В смысле, что случилось?
— Ты уверен, что хочешь это знать?
Зет впился взглядом в лицо Фури. Тот вздрогнул от неожиданности.
— Честно говоря, брат, твои чувства к Белле мне давно известны. И я очень надеюсь, что, когда все устаканится, ты сможешь с нею… быть.
«Что он? Совсем рехнулся?» — подумал Фури.
— Интересно, как? Ты же ее пометил.
Зетист поскреб в затылке.
— Не совсем.
— Врешь.
— А тебе что за разница? Не сегодня-завтра она оклемается после своего посттравматического… черт знает чего… и захочет кого-нибудь нормального.
Фури покачал головой, отлично зная, что если мужчина-вампир поставил на женщине свою метку, то будет любить ее до самой смерти.
— Зет, ты псих. Как можно хотеть, чтобы я был с ней? Это ж самоубийство.
Грусть на лице брата потрясла Фури до глубины души. Это была неподдельная грусть, глубокая, как океан.
Когда близнец шагнул к нему, Фури напрягся, ожидая любого сюрприза.
Но Зет только поднял руку и коснулся его лица. Трудно вспомнить, когда в последний раз брат обращался с ним по-доброму, да и было ли это вообще.
Лаская пальцем гладкую щеку, Зетист тихо шептал:
— Я мог быть таким, как ты, но упустил свой шанс. В тебе есть все, что нужно Белле: сила, честь и доброта. Ты позаботишься о ней. Я хочу, чтобы ты о ней заботился.