Не дожидаясь ответа, Белла зашагала по коридору. У дверей спальни она отодвинула в сторону Рэйджа и, войдя внутрь, с ненавистью захлопнула дверь. В комнате было темно и накурено, красный дымок припахивал шоколадом.
— Кто здесь? — прохрипел с кровати Фури.
Она откашлялась.
— Это я, Белла.
В ответ раздался прерывистый вздох.
— Привет.
— Привет. Как ты себя чувствуешь?
— Лучше некуда. Спасибо, что поинтересовалась.
Она улыбнулась и подошла ближе. Ночное зрение позволило рассмотреть, что Фури лежит поверх одеяла в одних трусах. Весь в синяках, с забинтованным животом. Господи… его нога…
— Не волнуйся, — сухо пояснил он. — Этот ортопедический шедевр я ношу уже больше ста лет. А сейчас меня ничто не беспокоит. Так, царапины.
— Тогда зачем тебе такой шикарный марлевый пояс?
— Чтобы задница выглядела поменьше.
Белла рассмеялась. Она ожидала увидеть его полумертвым, и он действительно выглядел неважно, но определенно — не на пороге смерти.
— Что с тобой случилось? — спросила она.
— Пырнули в бок.
— Чем?
— Ножом.
Белла поежилась. Может, все не так уж и весело?
— Белла, я в порядке. Честное слово. Через шесть часов буду как огурец.
Он помолчал.
— А твои дела как? Все хорошо?
— Вот заглянула тебя проведать.
— Ну вот видишь… мои — нормально.
— Послушай… тебе нужна кровь?
Фури напрягся и быстро натянул на себя одеяло. Как будто хотел скрыть что-то от посторонних глаз. Господи… неужели…
Белла впервые посмотрела на него как на мужчину. С этой сказочной шевелюрой, правильными чертами лица он был настоящим красавцем. Накачанное тело бугрилось мускулами, которых не было у его поджарого близнеца. Но как бы шикарно он ни смотрелся, свой выбор она уже сделала.
«Какая жалость», — подумала Белла. Для них обоих. Меньше всего ей хотелось бы причинить ему боль.
— Ну так что, — спросила она. — Будешь пить?
— Ты предлагаешь себя?
Она проглотила застрявший в горле комок.
— Да. И, если ты готов, возьми мою вену.
Темный аромат пополз по комнате. Такой сильный, что вытеснил запах красного дымка. Тяжелый, страстный аромат мужского желания. Фури изголодался по ней.
Белла закрыла глаза, молясь о том, чтобы, если он согласится, она смогла вытерпеть это без слез.
В тот же день, ближе к закату, Ривендж смотрел на траурные ленты, украшавшие портрет сестры. Когда зазвонил телефон, он проверил номер и тут же ответил:
— Здравствуй, Белла.
— Как ты догадался?
— Что это ты? Номер не определился даже на моем телефоне.
«Слава богу, хоть она в безопасности, на территории Братства, — подумал он. — Да, где б это ни было».
— Рад, что ты позвонила.