Отец, разумеется, поверил бы, если бы она решилась признаться ему. Но его сердце так хрупко, так ненадежно, что она не имела права перекладывать на него свою боль. Слава Богу, что хоть живет отец далеко от Нью-Мексико, и гнусным сплетням не добраться до него.
Джереми снова принялся плакать, и Блэкторн потянулся к нему, вырвав Бет из раздумий и вернув к реальности, в которой сейчас он был единственным ее врагом. Опять он прикоснулся к ней, теперь плечо к плечу… Лучше бы он не делал этого. Рука его была такой теплой, и это все время наводило Бет на мысль о том, что он скоро замерзнет, может быть, и до смерти, и грех ляжет только на нее.
Нет, виноват он сам!
Блэкторн отстегнул ремни в детской корзине и осторожно начал извлекать оттуда Джереми, а Бетани твердила себе, что не имеет права проявлять благородство или великодушие, даже если этот человек сейчас так бережно обращается с ее ребенком. Малыш, оказавшийся в сильных и, увы, ненадежных руках, сразу затих, почуяв приближение радостных перемен. Он весело махал ручками, урчал, и Бет чуть не рассмеялась, когда увидела его взлохмаченные белые волосенки, которые так забавно смотрелись на фоне напряженных рук Блэкторна. Джереми даже улыбнулся беззубым ротиком своему «избавителю», когда тот вручил его матери.
И тут Бет совершила самое трудное движение в своей жизни — она вручила ребенка обратно Блэкторну. Иного выбора у нее не было. Только так она могла выставить его из джипа.
— Придется тебе держать его на коленях, пока я буду менять ему штаны и подгузники.
Блэкторн нахмурился и отказался принять младенца. И все-таки ему пришлось это сделать, потому что Бет уже стояла коленями на сиденье и пыталась вытащить сзади сумку с детским барахлишком. Эта возня вызывала в боку резкую боль, но на такие мелочи она давно махнула рукой.
— Ты что, не можешь переодеть его у себя на коленях? — поинтересовался ковбой, ловко уложив Джереми на одной руке, будто сотни раз делал это. Другой рукой он резко дернул сумку, застрявшую между сиденьями. Джереми от этого восторженно взвизгнул, а Бет чуть не расхохоталась, заметив перекошенное лицо Блэкторна: малыш уже обслюнявил ему весь воротник.
— Он слишком большой, — пояснила она. — А другого места нет.
Если только сейчас он не заставит ее лезть назад, но одна только мысль, сколько страданий причинят ей ребра, вызывала у нее тошноту.
Блэкторн смотрел на ребенка, пристроившегося у него на коленях, и спешно соображал, как бы ему выкрутиться, так как аромат, исходивший от Джереми, уже не оставлял никаких сомнений. Нарочито поморщилась и Бет, вытаскивая из сумки клеенку, чистые пеленки и прочие туалетные принадлежности Джереми. Вдруг Блэкторн перехватил ее запястье. Она тут же вырвалась, хотя понимала, что он просто позволил ей это. Искусно пряча истинные чувства, Бет раздраженно посмотрела на Блэкторна и сказала: