Полет был коротким, но показался Бет бесконечным. Она старалась не думать ни о надеждах, ни о желаниях.
Старалась — и не могла, поскольку все это исходило от сердца, а сердце… сердце было полно любовью.
Он вез ее к Джереми. Бет была столь возбуждена этим, что едва могла выдержать ожидание. Перед приземлением Майк сказал, что они поедут прямо туда, где находится ее сын, и она поцеловала его прямо на глазах Болтона — и Бога, не смущаясь тем, что на них смотрят.
Майк поцеловал ее в ответ, также не озабоченный свидетелями.
Они ехали из аэропорта через весь город, а затем повернули в тихую, обсаженную деревьями улочку. Майк молчал, и только отвечал на ее вопросы. Когда они дважды проехали по одним и тем же местам и она это заметила, он объяснил ей, что это мера предосторожности, и пожал ее руку, которую держал в своей всю дорогу, пока машина не остановилась возле маленького домика.
Водитель вышел и пошел к дому. Они же остались в машине.
— Я должен сказать тебе кое-что, что ты должна принять, Бет.
— Что? — Она пристально смотрела вслед водителю и видела, что тот зашел в дом без стука.
— Мы не можем остаться здесь с Джереми, а он не может ехать с нами.
Она смотрела на него, не понимая, не умея разглядеть то, что таилось в его взгляде.
— Что такое ты говоришь?
— Пока Робертсон не разберется с твоим бывшим мужем, ничего не изменится. И хотя в моем офисе постоянно снабжали Корбета ложной информацией, он уже подозревает — что-то нечисто, потому что иначе мы давно бы уже достигли Альбукерке. И потом я не знаю, что мог сказать ему Саттон. Только предполагаю, что после ареста он использовал свое право на телефонный звонок для того, чтобы проинформировать Корбета.
— Ты думаешь, что Стивен нанял других людей, чтобы те искали Джереми?
При этой мысли у нее засосало в желудке от страха.
Майк пожал плечами.
— Вероятно. Саттон, скорее всего, не сможет выбраться из Дюранго раньше, чем через несколько дней, так что теперь он бесполезен для Стивена.
Бет поглядела еще раз вслед исчезнувшему в доме водителю, а затем перевела взгляд на Майка:
— Тогда зачем мы здесь? — с испугом прошептала она.
— Чтобы ты увидела сына, Бет. Я хотел, чтобы ты убедилась, что он жив, здоров и в безопасности.
— Ты думал, я тебе не верю?
Он взял с нежностью обе ее руки:
— Я не думал об этом, — признался он. — Я просто думал о себе самом. Я сделал это для себя, чтобы ты не волновалась.
— Почему ты называешь это «для себя»?
Он положил ее руку себе на лицо:
— Потому что сегодня, когда я привезу тебя в свой дом и буду любить тебя всю ночь, я хочу, чтобы все твои мысли были обо мне. О нас двоих.