За Изюмским курганом уже начинались владения кочевников:
О, земля ты русская, родная!
Далеко осталась за холмами...
Первая битва с половцами произошла 10 мая на реке Должике. Шумели воинские стяги, звенели о шеломы харалужные мечи, кричали, будто распуганные лебеди, галки, и гудела земля под коваными копытами. Удар Игорева войска был очень стремительным. Русские воины, разгромив врага, взяли богатую добычу, мостили расписными тканями и золотом мосты по болотам. Наверное, не случайно пересохшая речушка в здешних местах стала называться Шарапкой («шарап», как толкует Даль, означает «расхват по рукам»). Кстати, и село в этих местах названо Шараповкой.
Но первая и сравнительно легкая победа не стала решающей. На следующий день, 11 мая, войско Игоря преследовало отступающих половцев и не догадывалось о хитром маневре врага. Отходя на восток по водоразделу между реками Лихой и Кундрючьей, половцы стремились завлечь русичей к Сокольим горам (а расположены эти горы в водоразделе рек Быстрой и Калитвы) и там дать им бой. Задонецкое междуречье походило на мешок, завязка которого была в руках у половцев.
Авангард Игорева войска еще не успел отдохнуть после битвы, которая произошла накануне, солнце мучило «храбрых воинов в безводном поле жаждой». Когда русичи пытались напоить коней в верховьях расходившихся по обе стороны их пути балок, половцы осыпали всадников тучею стрел. Лишь к вечеру измученное войско достигло Донца. А переправившись через реку, оно вынуждено было принять неравный бой. У реки Каялы (что в переводе с татарского и означает «Быстрая») Игорь был ранен и попал в плен. А из-за Сокольих гор и с верховьев Каялы (Быстрой) продолжали наступать «аки борове» (леса) все новые и новые полчища врага. Спешившиеся русские дружинники попали в окружение конных половцев.
Под копытом почернело поле,
Сплошь оно усеялось костями
И горячей кровью обагрилось,
И взошел посев тот черной скорбью...
Так трагически завершился 12 мая 1185 года поход Игоря. Именно на Каяле (Быстрой), а не на какой-то другой реке закончился, по мнению В. Афанасьева, этот поход, и местность здесь соответствует как летописным источникам, так и указаниям автора «Слова». Иные варианты лишены подобной аргументации.
Но может быть, Каяла-Быстрая лишь мифическая река? Многие комментаторы и исследователи «Слова», не найдя ее на картах и ссылаясь на летописные источники, изображавшие кающегося Игоря, приходили к выводу, что Каяла попросту «река покаяния», нечто вроде берегов вавилонских.
Нет, это вовсе не так.
Непосредственный участник похода Игорева войска, автор «Слова» не мог шесть раз упоминать Каялу как место гибели своей дружины, если бы она в действительности не существовала. Именно тем и отличается «Слово о полку Игореве», скажем, от «Витязя в тигровой шкуре» или «Песни о Ролланде» (произведений, созданных почти в одно и то же время), что описывает оно действительные лица и события.