- Сегодня же выясню, нельзя ли забрать залог обратно, - пробормотал Донни, глядя в потолок. Ник потрепал его по щеке и отошел от двери.
- Извини, приятель. Этот чек уже обналичили, и кот вырвался из клетки. Надеюсь, ты об этом не пожалеешь.
- Уже пожалел, - ответил Донни, бросаясь к унитазу.
Анни свернула на подъездную дорожку, ведущую к дому Маркуса Ренара. Неплохое местечко... Только слишком уединенное. Это ей не понравилось, но, когда Анни говорила с Ренаром по телефону, она предупредила, что о ее визите к нему знают многие. Просто небольшая страховка на тот случай, если Ренар задумал расчленить и ее тоже. Она не стала упоминать, что единственный человек, которому известно о ее приезде к нему, это Ник Фуркейд.
Пока накануне вечером они с Фуркейдом заключали их весьма непростой союз, Ренар позвонил ей домой и оставил сообщение о том, что у него побывал Фуркейд. Благодаря этому звонку Анни не пришлось придумывать подходящий предлог, чтобы к нему заехать.
- Я не знаю, к кому еще обратиться, Анни. Вы единственный человек, который может мне помочь.
Предстоящий визит, так обрадовавший Фуркейда, саму Анни очень беспокоил. Она сказала Нику, что не станет играть роль приманки, но именно это и происходило. Анни уговоривала себя, что она всего лишь едет к подозреваемому, чтобы взглянуть на человека в привычной для него обстановке. Но если Ренар воспримет ее приезд как светский визит, то она все равно станет наживкой, хочет она того или нет. Восприятие - это реальность, как сказал бы Фуркейд.
Тоже тот еще сукин сын. Почему он не сказал о том, что был у Ренаров? Ей очень не хотелось думать, что Фуркейд действовал по заранее намеченному плану.
Подъездная дорожка вырвалась из-под низко нависших ветвей, и слева показалась лужайка размером с поле для поло. Это была не дань моде, а всего лишь попытка не подпустить дикую природу очень близко к дому. Анни проехала мимо старого гаража, выкрашенного под цвет дома. В пятидесяти ярдах дальше стоял особняк Ренаров, простой и изящный, цвета старого пергамента с белой отделкой и черными ставнями. Она поставила машину рядом с "Вольво" и направилась к веранде.
- Анни!
Навстречу ей вышел Маркус. С его лица почти спала опухоль, но выглядел он все равно неважно.
- Я так рад, что вы приехали. - На этот раз Маркус отчетливее выговаривал слова, хотя для этого ему требовалось приложить усилия. Разумеется, я надеялся, что вы перезвоните мне еще вчера. Мы были так расстроены.
- Я поздно вернулась, - ответила Анни. Она различила нотку осуждения в голосе Маркуса. - Но, судя по вашему сообщению, я ничем не могла вам помочь.